– Аду нет нужды укреплять преданность, – сказала я. – Я и так отдала им свою душу. Чего уж больше. Больше их ничто не волнует.
По лицу Романа пробежала волна испуга.
– Это все, что их волнует. Джорджина, когда это случилось? Когда именно это случилось?
– Что? Письмо?
Глаза титана засветились фанатизмом. Без сомнения, его захватывала навязчивая идея.
– Да.
– Сегодня утром. Я была у Сета и проснулась, потому что почувствовала появление курьера.
– Ты была у Сета. Что ты делала в тот момент? Что ты делала прямо перед этим? – Роман перестал поглаживать Обри, и кошка, урча, подползла ко мне в поисках более отзывчивой аудитории. – Вспомни, что было до того, шаг за шагом.
– Ну, я уже сказала, что спала. А до того… – Я вздрогнула при воспоминании, как оказалась в постели с Яном. – Я познакомилась с мамой и младшим братом Сета. Перед этим я была у Питера на Ночи фондю, а до того работала в торговом центре…
– У Питера. Расскажи мне, что там было. С тобой не случилось ничего странного?
Я взглянула на него, как на сумасшедшего.
– Это была Ночь фондю в логове вампиров. Разве это само по себе не странно?
– Я пытаюсь тебе помочь! – Роман нагнулся ко мне и сказал очень резко и возбужденно: – Оставь шутки, ладно? Думай. Что особенного произошло с тобой? О чем ты говорила? Что они тебе отвечали?
От настойчивости титана мне становилось не по себе.
– Они язвили насчет моей работы, – сказала я.
– И Джером тоже?
– Конечно. Он сказал: ему стыдно, что я работаю эльфом и, мол, займись-ка ты, детка, чем-нибудь другим. – В голову пришла шокирующая мысль. – Роман, ты же не думаешь, что это Джером попросил, чтобы меня перевели? Неужели он действительно так сильно недоволен мной? Так стыдится меня?
– Не знаю, – признался Роман и машинально провел рукой по курчавым темным волосам. – Это возможно. Некоторые странности могут быть объяснены, если предположить, что Джером инициировал все это и пытался пустить пыль в глаза. Но ведь и остальных твоих друзей не назовешь абсолютно нормальными. Если Джером настолько стыдится одного из своих сотрудников, что готов от него избавиться, легко предположить существование и других объяснений. Перед нами открывается море возможностей. Что-нибудь еще происходило?
– Я спросила их о… – я замялась. Тема оставалась для меня болезненной. Тяжело говорить об этом с Романом. Я вообще диву давалась, как решилась раскрыть карты перед всей честной компанией. Роман заметил мое замешательство и поднажал: – Что? Что еще? О чем ты их спрашивала?
Я выждала еще несколько мгновений и все-таки решилась сказать ему. Хуже