– Конечно. Для тебя это место вечно вакантно.
– Тогда жди. Послезавтра я буду в столице, – обрадовала я доброго друга. – Только у меня к тебе просьба. Пришли приглашение с печатью и подписью. Папенька очень нервически относится к моей работе.
Утром следующего дня в окно малой столовой постучался вестник.
– Мэри, будь добра, посмотри, что там опять случилось? – не отрываясь от пытки пресной овсянкой, попросил отец.
К тому, что его прерывают во время завтрака, обеда и ужина, лекарь Фейл привык уже лет этак десять назад. И ранее он бы незамедлительно выяснил, что произошло, и побежал бы к больному. Но стоило впервые открыться язве, и папенька сразу же вспомнил о самочувствии. После этого жуткого случая он более не экспериментировал с состоянием своего организма в угоду чужому и никогда более не прерывал трапезы. Часто повторяя вслух, скорее для себя, чем для меня, что правильное питание и режим – залог здоровья и лучшая профилактика хронических болезней.
Чопорная дама средних лет с таким выражением лица, словно это она тут хозяйка, а мы нечаянно свалились на ее голову, прошествовала к окну и резко его распахнула, впуская в дом летний зной и небольшую, размером в две ладошки, бумажную птичку.
Та сделала вираж под потолком, облетела вокруг уже слегка запылившейся хрустальной люстры и хлопнулась прямо напротив моей тарелки с точно такой же, как у отца, пресной овсянкой. Чем несказанно удивила папу. Я тоже для приличия сделала вид, что ничего не понимаю.
– Ну! Открой уже! – старательно маскируя интерес под раздражение, велел отец. – Терпеть не могу, когда меня прерывают.
Я осторожно коснулась птички пальцами, а та встрепенулась и заговорила мужским, чуть скрипучим и хриплым голосом, подтверждая, что изготовил ее именно Стефан. Курсе на пятом мы изобрели плетение, которое позволяло не только пересылать письма на дальние расстояния, не страшась ни перехвата, ни того, что письмо размокнет или сгорит, но и передавало звуковое сообщение.
– Уважаемая Алиса Фейл! Я, Оливер Санд, владелец мастерской артефактов «Оберег», что находится на улице Белых огней, дом восемнадцать, нашего славного Сальборна, смею пригласить вас пройти собеседование на должность мастера-артефактора по рекомендации ректора Академии артефакторов Фила Тоена, с окладом восемьдесят золотых в месяц без учета сверхурочных и премий. Просьба: дать ответ в ближайшее время и не оставлять меня на произвол судьбы. Дата: десятое августа одна тысяча пятьсот седьмого года. Подпись».
«Паяц!» – мысленно заклеймила я своего спасителя и перевела полный надежды и удивления взгляд на отца.
– Ты все это спланировала с самого начала, – укоризненно качая головой, сказал отец. Бросил взгляд в миску, поморщился и отодвинул ее подальше, решив, что от язвы с такой дочкой все равно не уберечься. – Устроила мне представление вчера.
– Что вы, папенька! Разве я могла?! Да и откуда мне было знать, что меня рекомендовал ректор? – невинно хлопая ресницами, лепетала