Но нет, в такие минуты – редкие минуты, когда Саманта не была занята работой, – она неизбежно обращались к вороху вопросов, сомнений и тревог.
И каждое «почему» больно жалило в сердце.
Однажды – тогда они уже встречались тайком – Беннет вместе с Бойдом и Брэдли вызвался продать скот Смитов на ярмарке в соседнем городке. Вернулись они на неделю позже, чем собирались, и с полными карманами денег. Беннет говорил, что они остались помочь покупателям с забоем скота. Тогда Саманта поверила. А теперь спрашивала себя: правда ли это? И та кровь, что отстирывала она от его рубахи, – точно ли была бычья кровь?
А прошлой ночью, лежа без сна, Саманта вспоминала о том, как через четыре месяца после свадьбы сунула мужу под нос его рубашку, вонявшую дешевыми духами, и потребовала ответов. Он только рассмеялся и сказал, что ревность жены ему льстит. А потом терпеливо объяснил: она же сама знает, что центральные улицы Рено кишат шлюхами, а шлюхи обожают поливать себя всякой пахучей дрянью.
«Стоит пройти по Главной улице – и будешь пахнуть, как французский денди! – Тут он со смехом подхватил ее на руки и бросил на кровать. – Милая моя, не могут же все женщины пахнуть чистотой и свежестью, как ты!»
А в другой раз, когда Саманта заметила у Беннета на воротнике красные пятна, очень напоминавшие губную помаду, он как ни в чем не бывало ответил: мол, одолжил свою лучшую рубашку Брэдли, чтобы тот сходил в ней в салун и повеселился с девицами.
До сих пор ей не приходило в голову, что Беннет мог лгать.
Когда же, накануне ее двадцатого дня рождения, Беннет предложил ей бежать – она не колебалась ни секунды. Видела в нем рыцаря в сверкающих доспехах, готового спасти ее от ужасной участи – сделаться второй женой мормонского старейшины.
Беннет увел скот у Смитов – и Саманта ему помогла. «Это справедливо», – говорила она себе. На Смитов она с семи лет работала, целыми днями стирая пальцы в кровь, и ради чего? Чтобы ее продали похотливому старику?
Когда Беннет стал грабителем и втянул ее в свои преступные дела, Саманта верила: это потому, что честно на жизнь не заработать. Крупные землевладельцы, скотоводческие короли, поддерживаемые правительством, всех вытесняли с рынка, и братья Мастерсы говорили: для честных фермеров теперь все пути закрыты. Говорили о тирании – и она им верила. Верила, что они, как Робин Гуд в былые времена, грабят угнетателей, отбирают бесчестно нажитое и со временем употребят эти деньги на благородную цель – на то, чтобы открыть свое дело и дать работу десяткам безработных, которых вытесняли с заводов и фабрик машины.
– Может, ты и худышка, Сэм, – пробормотала Саманта вполголоса, – но хитроумной тебя не назовешь. – Какая умная женщина позволила бы втянуть себя в такую историю?
– Кто такая Сэм? – послышался вдруг мужской голос.
– О