– Мари, детка, я совсем забыл отправить твои последние сметы на утверждение в офис. Но я исправлюсь. И вот, посмотри, какую чудесную шапочку я тебе купил на Рождество!
Кстати об одежде! Надо залезть и почистить страницу Саважа в Инсте. Задолбали эти горячие фанатки, присылающие фотки своих трусиков и сисек. Вот что за дуры, а? Ну на хрена ему твое нижнее белье и верхнее хозяйство, если его интересуют только железяки.
Проверено.
Я столько раз пыталась обратить внимание Кевина на свои верхние, ну, не сказать, чтобы девяносто, конечно. Но я считаю, что лучше честный натуральный «В», чем силиконовый «F». И, между прочим, парни меня поддерживают. Это я про натуральность.
Сама слышала, как они говорили, что то, что на первый взгляд радует, собственно, в руках ваще не айс. Как будто мячики теннисные в руке перекатываешь. А еще они светятся. Пипец, светятся! А, с другой стороны, если совсем не намного, буквально на полразмерчика, то, может, и не очень заметно будет?
Я покачала головой, бессмысленно пялясь в монитор. Надо что-то срочно делать с сиська… ой, с этой сметой, иначе экономисты не пропустят ее, и наш следующий эпизод придется срочно переделывать. А если я скажу об этом Саважу…
– Что со сметой?
Ну вот, накаркала.
– Э-э-э, ожидаю подтверждения. Буквально с минуты на минуту.
– Не задерживай. Как только ответят, сразу информируй меня. Там очень сложные для изготовления детали. Их надо запускать в процесс первыми, иначе сорвем график.
Не смотри на его губы, Мари! Не смотри!
– Что? Чего уставилась? Я где-то испачкался?
Слушай, подруга, ну неужели ты не можешь хотя бы взглядом изобразить ненависть и презрение? Что ты, как мороженка, опять лужицей растекаешься перед ним?
– Никак нет, сэр! Сэр, с вашим лицом все в полном порядке, сэр! Чего не скажешь о ваших манерах, сэр! Сэр Невежа, сэр!
– Да о своих позаботься, пуделек гавкучий!
– Для этого надо избавиться от главного раздражающего фактора, сэр! Разрешите исполнять? – И, не дожидаясь ответа придурка, вскинула воображаемую базуку на плечо, типа целясь в него.
– Тьфу на тебя, чума рыжая! – И в который раз вышел от меня, сопровождаемый грохотом входной двери. Которую сам же потом чинить и будет.
Я показала захлопнутой двери язык и тяжело вздохнула. Эх. Насколько я была рада за Алеену и Рика, настолько же я была… нет, не то чтобы опечалена, а, скорее, потеряла практически всякую надежду обрести нечто подобное для себя.
Мы ведь все немножко эгоисты, верно?
Мы можем совершенно искренне радоваться за друзей и близких, но все равно будем жалобно вопрошать: «Боже? А чем я-то хуже? А когда мне? Почему не мне это?»
Особенно когда то, чего ты так страстно желаешь, находится на расстоянии вытянутой руки, но не желает, мать его, даваться в эти самые вытянутые, протянутые, растопыренные руки, готовые сграбастать и утащить. В нору. Свою темную кроличью нору. А там связать, заклеить поганый рот скотчем и оседлать,