Не молчи. Дневники горянки. Марьям Алиева

можешь?

      – Кажется, да.

      – Ну, так давай руку, пойдем домой.

      Он улыбнулся и протянул потемневшую, изрезанную морщинами руку. Я машинально подалась назад.

      – Ты чего это, боишься меня?

      – Да, то есть нет, то есть… о вас говорят…

      Какая же я идиотка! Меня охватил стыд. Я стыдилась того, что так себя повела, стыдилась своих мыслей. Он ведь был так добр ко мне, а я обидела его своим страхом.

      – Да, у нас любят посудачить. Но больно ты худая, не буду я тебя есть, можешь меня не бояться. Он посмотрел на меня, и я увидела, что глаза его, синие, чистые, как вечернее летнее небо, наполнены теплом. От его враждебности, которую, как оказалось, мы придумали сами, не осталось и следа. Я не могла поверить, что мы придумали все это только потому, что он был не таким, как все.

      Я улыбнулась и, наконец, протянула ему свою руку. Он помог мне встать, заботливо приобнял и повел к дверям. Я шла в предвкушении того, как отреагируют ребята. Больше всего мне хотелось похвастаться своим новым другом перед задирой Адамом. Уж теперь, думала я, он точно не посмеет меня обидеть. Но мой план с треском провалился, как только мы вышли за дверь. У порога стоял дедушка. Он был в ярости. Я еще никогда не видела его таким.

      – Ты в порядке? Он тебе ничего не сделал?

      Дедушка схватил меня за руку и резко притянул к себе. Я едва не упала.

      – Деда, ты чего? Дядя Коля…

      Я была ошарашена.

      – Ты что, старый, совсем из ума выжил? Ты кто такой, чтобы вообще ее трогать и тем более тащить в свою конуру?

      Лицо дяди Коли покрылось мраком, казалось, я видела, как сверкает молния в его синих глазах. Он, не сказав ни слова, просто хлопнул перед нами дверьми.

      Я была ужасно зла на дедушку, он только что обидел моего друга, обидел абсолютно незаслуженно.

      – Он тебя не обидел?

      – Нет! Это ты обидел его, – недовольно ответила я.

      – Какого лешего, спрашивается, ты вообще туда полезла?

      – За яблоками.

      Сказав это, я ощутила чувство вины. Как я могла так плохо поступить с дядей Колей?

      – С каких пор ты стала красть?

      – Я не крала. Когда берешь то, что никому не нужно, это не кража.

      Я говорила словами Адама и, хотя я прекрасно осознавала, какая это несусветная чушь, мне нужно было себя хоть как-то оправдать.