– Все в порядке, доктор пришел, – говорит одна из них.
Обрадованный, я оглядываюсь, и только тут понимаю, что они имеют в виду меня. О господи.
У мистера Кларка терминальный рак, и, по словам сестры, он сам уже хочет скорее умереть. Ему под девяносто, ввалившиеся глаза на изможденном лице. Он страдает от мучительной боли, с трудом дышит и, помимо всего прочего, сестры предполагают у него сердечный приступ.
– Здравствуйте, мистер Кларк, я врач, что случилось? – спрашиваю я, не представляя, что еще сказать. Хотелось бы, чтобы он чудесным образом исцелился от одного моего появления, но вместо этого его дыхание становится еще более тяжелым.
Он поднимает на меня взгляд и хрипло шепчет:
– Помогите мне, доктор. Пожалуйста!
В голове пустота. Я понятия не имею, чем ему помочь. Ради таких вот мистеров Кларков я и стал врачом. Я наивно полагал, что, закончив медицинский факультет, научусь помогать людям, облегчать их страдания. Но сейчас, глядя на него, думаю только о том, зачем ему понадобилось умирать именно в мое дежурство. Разве нельзя было подождать?
На медицинском факультете нам объясняли, как работает организм, и что в нем может сломаться, а потом, в теории, как эти поломки устранить. Никто не говорил, что очень неплохо бы разбираться в тонкостях редких заболеваний, встречающихся у небольшого числа пациентов, но на практике эти знания мало чем помогут. В действительности там потребуются совершенно банальные навыки: как поставить катетер, направить пациента на ЭКГ, выписать лекарство или заполнить бланк анализа крови, то есть именно то, чему не учат в университете. Смешно, конечно, но мне казалось, что эти пробелы в знаниях нам помогут заполнить перед тем, как мы приступим к работе, но никто даже не сказал, в чем заключатся мои обязанности, где мне следует находиться или, самое главное, как выключать пейджер. У меня до сих пор не состоялось полноценного разговора с консультантом. По идее, прежде чем начать лечить больных, ожидаешь некоего введения в практическую сторону: небольшого надзора при выполнении процедур, которые до того никогда не делал, возможно, даже краткого курса по распространенным ошибкам, способным привести к смерти пациента. Но нет, это было бы слишком просто. Мне даже не показали, как пользоваться больничным компьютером, так что я все еще не могу назначать анализ крови. Я стою в палате мистера Кларка, понимая, что он и его проблемы мало меня волнуют. Больше всего я переживаю о том, чтобы не совершить ошибки, не навлечь на себя неприятности. Нет, так не должно быть.
Что же мне делать? Я открываю его карту, и взгляд натыкается на последнюю запись: «В случае ухудшения вызывать команду паллиативной помощи по пейджеру 0440». Набираю номер и с сияющей улыбкой передаю мистера Кларка другому врачу, ответившему по телефону. Дело сделано, великолепно. Кризис предотвращен.
Несколько часов спустя, когда мне удается, наконец, добраться до койки в дежурке, пейджер снова сигналит. Я хватаюсь за телефон: медсестра сообщает, что мистер Кларк умер и команда паллиативной