Суперденьги: Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях. Адам Смит

наших фондов акций показали еще худший результат. Например, Ivest за тот же период потерял 55 % своей стоимости. В письме акционерам в отчете за 1974 г. я прямо отметил, что «стоимость чистых активов фонда уменьшилась на 44 % за финансовый год… Сравнивая это с падением индекса S&P 500 на 31 %, мы рассматриваем результативность нашего фонда как неудовлетворительную». (Один из директоров фонда был возмущен столь резкой оценкой вполне очевидного факта. Вскоре он вышел из состава совета директоров.) В те бурные времена мы открыли целый ряд других агрессивных фондов. В судный день они тоже упали сильнее, чем S&P 500: Explorer – на 52 %; Morgan Growth Fund – на 47 % и Trustees' Equity Fund – на 47 %. Этот последний фонд прекратил свое существование в 1978 г., а наш спекулятивный фонд Technivest, который был создан для того, чтобы воспользоваться «преимуществами технического анализа рынка» (я не шучу!), приказал долго жить еще раньше.

      Даже наш лучший фонд Wellington Fund с его изначально высоким отношением собственного капитала к общей сумме активов и портфелем, полным «самых быстрорастущих американских компаний», потерял 26 % в 1973–1974 гг. Его показатели с момента слияния в 1966 г. практически были худшими в группе сбалансированных фондов. При среднем росте сбалансированных фондов на 23 % за десятилетие совокупная доходность Wellington за весь этот период (включая дивиденды) оказалась почти нулевой – всего 2 %! (В 1975 г. портфельный менеджер Кэбот ушел из Wellington в фонд Гарвардского университета.)

      В постоянно ухудшающейся обстановке подобные результаты вбили клин в некогда доброжелательные партнерские отношения, привели к обострению личных противоречий и вылились в столкновение амбиций и стремление обеспечить себе место у руля. Стоит ли удивляться тому, что я и мои новые партнеры просто перессорились. Однако у них было больше голосов в совете директоров, и в результате они уволили меня из компании, которую я считал своей.

      Я подвел наших акционеров и потерпел неудачу в собственной карьере – нет, не потому, что был уволен, а потому, что вскочил на эту спекулятивную карусель агрессивного инвестирования. Жизнь – штука справедливая. Я сделал большую ошибку – и заплатил большую цену[6]. Я был убит горем, карьера пошла прахом. Но я отказывался признать себя побежденным. Меня учили, что если закрывается дверь (а эта не просто закрылась, а захлопнулась с треском!), то где-то откроется окно. Я решил, что открою это окно сам, займусь делом и поменяю саму схему работы взаимных фондов – ту схему, которая и привела к неудачам финансовой индустрии в эпоху Go-Go. Я решил сделать индустрию взаимных фондов достойным местом для инвестирования.

      Но как этого добиться? Главный принцип – простота. Зачем взаимным фондам привлекать внешнюю компанию к управлению активами? И в те времена, и в нынешние – это ключевой принцип функционирования нашей системы. Разве, достигнув критической массы активов, фонды не могут управлять ими сами и экономить при этом немалые деньги? Почему бы не создать структуру, в которой взаимные фонды будут по-настоящему взаимными? Ими можно