– Какой коридор? – вздрогнула Анна.
– Такой прямой. Один. Для меня все расписано наперед. И пусть. Зато каждый раз, в конце, при расчете, кто в выигрыше? Всю жизнь дрожать, трястись. Ждать. Самое страшное для них – ждать! И главное – неизвестно чего. А я все знаю. Наперед… Наперед… – задыхаясь, повторял он.
– Ты что? – все больше пугаясь, начала Анна, но рваное движение воздуха над лицом заставило ее замолчать. Что-то слепо порхало над ней, перепончатые крылья обдували ее, роняли на голое тело холодящие куски воздуха.
– Что это? Пусти! – забилась Анна.
Но Андрей удержал ее, и вдруг его ладонь наглухо накрыла ей глаза, стиснула брови, сминая веки.
– Погоди, ну погоди же. Сам не пойму… – Анна почувствовала, он поднял голову, к чему-то прислушиваясь. До нее донесся его напряженный обрывочный голос. Страха в нем не было, только удивление перед чем-то внезапно возникшим.
– Они!.. Почему высунулись? В первый раз, никогда не смели…
За стеной послышались негромкие шаги. Это шел старый человек, припадая через шаг на одну ногу. Так ходят, задумавшись о чем-то своем, горько-спокойном, совершая свой привычный повседневный путь. И голос, выбеленный старостью, напевал, чуть фальшивя, незамысловатую песенку. Старик вдруг удушливо раскашлялся и жирно сплюнул.
«Похоже, астматик», – невольно отметила про себя Анна, холодея от этих удаляющихся высокомерных шагов.
– Там ходят! – прошептала она, прижимаясь к Андрею. – Слышишь? Это… соседи?
– Соседи, – не сразу и глухо отозвался Андрей.
– Надо им постучать, ведь уже поздно, наверное, – неуверенно сказала Анна первое, что пришло ей в голову.
– Постучишь им, как же, – Андрей тяжело рассмеялся.
Он с силой потерся лицом о голое плечо Анны, закусил прядь ее волос, дернул. Вдруг он заговорил отрывисто, невнятно, с нарастающим гневом:
– Осмелели! Шуточки дурацкие. Любопытно вам? Подсмотреть охота? Пихаетесь там, копошитесь!
«С кем он говорит? – обмерла Анна. – Это он не мне… Кому это он?»
– Интересно вам, как я там с ней, а? – Òеперь в голосе его зазвучала уже открытая ярость. – Посмели побеспокоить, кого? Мою! Мою женщину! Думаете, сойдет вам? Прочь отсюда! Чтоб ни звука, ни шороха, – он задохнулся. – Гаденыши, мелочь, объедки!
Сумасшедший… Анна больше не могла справиться с нарастающим страхом. Ее охватило животное желание: бежать сломя голову, все равно куда. На миг обманно затихнув, Анна вдруг одним рывком бескостно выплеснулась из его рук. Она перекатилась через не видимые в темноте подушки, яростно отпихнув их ногами, и поползла голая, на четвереньках, комкая и подминая под себя простыню.
«Там мое платье, он вроде его на пол скинул, туда, где кресло. Или это было не кресло? – лихорадочно соображала Анна. – Туфли. Бог с ними. Надеть на себя хоть что-нибудь и найти дверь. Дверь. Где дверь?»
Она все ползла и ползла в надежде добраться до края постели. Но края не было.