– Тут летела бомба и убила его! – закончил рассказ Додик. Выдержав МХАТовскую паузу, и хитровато прищурившись на слушателей, он добавил свой комментарий к сухой хронике фактов:
– Ви думаете, если бы не бомба, он бы жил?
– Ах ты сука! – прохрипел Соломон, – да из-за таких, как ты…
Он встал из-за стола, проскрипел деревянной калиткой и заковылял к себе.
– Ты что, Соломон? Я же пошутил! – закричал Додик.
– Да пошел ты, – отмахнулся, не оборачиваясь Соломон. Было непонятно, отчего он шатается, то ли от водки, то ли…
– Не, ну вы видели, шуток не пронимает! – Додик взывал уже к пацанам.
Оба вышли молча.
– Ну и идите вы все! – закончил посиделки Додик и допил свой стакан.
Уроки мужества
Георгий Моисеевич Битман работал учителем географии. Это был мужчина лет за тридцать с вечно багровым лицом, рыжими волосами и голосом с приятной хрипотцой. В облике его было нечто необузданное, бунтарское. Это был хороший учитель. В нем сочетались черты характера, привлекавшие наше внимание, а это было очень непросто, его привлечь.
Как многие выдающиеся личности, Георгий Моисеевич обладал недостатком, весьма существенным для школьной администрации, но не имевшим абсолютно никакого значения для нас, семиклассников и семиклассниц: он любил выпить. Этой привычки своей он не скрывал, с достоинством перенося попреки директора, завуча и некоторых коллег обоих полов, он знал, что в его пользу работает фактор недостачи педагогического персонала в школах, особенно мужского. Мы же, юные ученики, относились к такому пороку весьма снисходительно, тем более что своими пытливыми мозгами установили достаточно простую функциональную зависимость между цветом лица учителя и качеством получаемой информации: чем багровее, тем интереснее.
Имелись и побочные явления. К шалившим пацанам применялись методы воздействия, мало совместимые с правилами советской школы – шелабаны, «лычки» и пинки под зад.
Во время одной из таких экзекуций ослабленный вестибулярный аппарат Битмана сыграл с ним злую шутку. Он, не попав ногою в цель, утратил равновесия, и, под громкий хохот юных оболтусов, гепнулся на пол, щедро натертых красной мастикой. На стук падения и громкий смех отреагировал проходивший по коридору мимо класса завуч школы, Василий Михайлович.
Это тоже был выдающийся человек, уроков которого ждали с нетерпением. Завуч преподавал историю, причем в довольно большой части этой самой истории принимал непосредственное участие. Он был ветераном войны, и орденские планки его свидетельствовали, что не в Ташкенте он совершал поступки, оцененные медалями и орденами.
Как-то на «уроке мужества», перед девятым мая он рассказал нам, как в начале войны, будучи диверсантом и командиром роты особого назначения, попал в затруднительное положение. Получил приказ взорвать мост после