Через месяц после возвращения Алларзона в Париж она снова явилась в его контору и сказала:
– Вы достаточно отдохнули, мсье, а теперь я хочу, чтобы вы начали действовать исподволь, по моим указаниям…
На ее счастье, виконт ничего не заподозрил, потому что не инспектировал драгоценности, которыми щедро одаривал приемную дочь. К тому же осенью тысяча восемьсот двадцать восьмого года он получил тревожное письмо от императрицы Марии Федоровны, которая жаловалась на ослабевшее здоровье и предполагала, что вряд ли дотянет до зимы. Трудно было представить милую, неизменно пышущую здоровьем Доротею на смертном одре…
– Я еду в Петербург, – объявил он Елене. – Мария Федоровна зовет проститься.
– Отец, подумайте о своем здоровье! – забеспокоилась виконтесса. – Такое дальнее путешествие, в сырость, холод и распутицу, не пойдет вам на пользу.
Старик и сам прекрасно понимал, что подобное приключение в его возрасте может стоить жизни. Тело его становилось все более немощным, но несгибаемый дух «морского волка» воодушевлял слабеющую плоть.
– Ты готова ехать со мной? – спросил он.
В последние два года они много путешествовали, объехали пол-Европы. Де Гранси считал, что таким образом он помогает Елене забыть о прошлом. Это и в самом деле помогало, но всякий раз, возвращаясь в Париж, она обнаруживала на своем туалетном столике письма от Алларзона, и пламя мести, которое виконт пытался затушить, разгоралось с новой силой.
– Нет, увольте, – качнула она головой, – вернуться в Павловск пока выше моих сил!..
Императрица Мария Федоровна скончалась двадцать четвертого октября тысяча восемьсот двадцать восьмого года поздно вечером. За окнами дворца крупными хлопьями непрерывно падал снег. Слегка колеблемый ветром, он словно ласкался к стеклам. Виконт успел приехать за два дня до кончины императрицы, и старикам удалось-таки наговориться вдоволь, вспоминая вюртембергское девичество Доротеи, берлинские балы, их наивные, детские мечты о будущей взрослой жизни. Это странным образом утешало двух людей, чья жизнь естественным образом близилась к концу.
Виконт вернулся в Париж, как и предсказывала ему Елена, совершенно вымотанным долгим путешествием и больным. Очередное воспаление легких не оставляло никаких надежд на выздоровление, хотя обе приемные дочери ожидали такого же чуда, как в прошлый раз.
Маленькая индийская принцесса за последний год успела превратиться в девушку изумительной красоты, о чем, впрочем, сама едва догадывалась. Она не выезжала на балы, не показывалась в обществе, еще не слышала в свой адрес ни единого