И поймал случайно взгляд девушки. Особенный взгляд, со значением. Аж мурашки по спине побежали. С чего это она?
Я, чтоб дураком не выглядеть, улыбнулся ей. И к моему удивлению, она ответила, да так широко, во весь рот. Я, что таить, обрадовался. И обеспокоился: Лёх завтра уезжает.
К женщинам меня нынче особо не тянуло. На заработках подружка у меня была бойкая. Слишком бойкая, если учесть, что не баклуши бил, а вкалывал по десять часов.
А все же…
Тут потекла ко мне карта и я о Насте забыл. Игра началась. А потом мизер пришел. Без прикупа. И еще. Пуля моя за тридцать перевалила. Пошел других закрывать. Оно так: уж если идет пруха, так идет! Доиграли. Уравняли. Посчитали-рассчитались. И к Лёху в баньку пошли.
А ночью, на простынке чистой ворочаясь, вспомнил я о Настенькином взгляде…
Утром хозяин разбудил меня рано: попрощаться. Сколько б я у него ни задержался – ясно: не на два месяца. Обнялись по здешнему обычаю, даже расцеловались. Пожелал ему, что следует. Он меня послал. Еще разок обнялись (Лёх, хоть и силы медвежьей, соразмерял – чтоб кости не хрустнули). Я его вправду полюбил за эти дни: вот человек, о котором худого не скажешь!
Настасья, после меня, с отцом почеломкалась. Лёх сел на мотоцикл, лайку в багажник посадил и запылил через поселок. Настасья – в дом. Я – на озеро. Справа и слева – поля. Небо белое, низкое, плоское над плоской землей широченной. Солнышко приятным теплом на груди. Чудо как хорошо!
Вода в сентябре холодна. Особенно с утра. Но я взял за правило: плавать, пока жар на коже не станет жаром внутри. Уж тогда вылезал.
Позавтракал я молоком с белым мягким хлебом и пошел гулять. Шататься по окрестностям, сощипывать терпко-кислые ягоды дикой облепихи, шевелить ногами траву. Левый берег озера сплошь зарос мягкими высокими травами. В ботанике я несилен – названий не знаю. Но поваляться – люблю. Руки разбросать, распластаться: сверху – небо с облаками, вокруг – эта самая трава. Насекомые жужжат. Иногда прошуршит рядом кто-то живой…
Прошатался я в тот день почти до вечера. Проголодался. Поесть бы, но… Прежде я у Лёха столовался. Сейчас – как-то неудобно. Без хозяина. Решил кое-что записать для памяти да к Семену сходить. Жена у него хоть и злая, но голодным не отпустит.
Только сел к столу – стук в дверь: Настя пришла.
– Что ж вы, Валя, кушать не идете? – с укоризною.
– Ах, – говорю, – Настенька! Совсем забыл!
Не поверила. Голову наклонила, улыбается.
Повечеряли вдвоем. А за чаем с пирогом брусничным Настя меня разговорила. Незаметно. Я ведь как решил: поем – и сразу уйду. Нечего на девушку тень наводить! А тут разлился соловьем. Снаружи уже звезды высыпали, а я сижу, чаек потягиваю, в глазки широко открытые гляжу, языком плету. Чем бы закончилось – Бог ведает. Да постучали в окошко. Партнеры мои пришли: Семен с Саёнычем. Играть. Преферанс – дело такое: хоть вчетвером, хоть – втроем. Сунулись ко мне – нету. Ну и – на огонек.
Без Лёха игра как-то свободней пошла. Партнеры мои оживились.