Заметив Турсуна, бача побежал ему навстречу, чтобы помочь спуститься с коня. Продолжая сидеть в седле, Турсун спросил:
– Что ты тут делаешь?
– Ты же позволил мне остаться здесь, хозяин, – широко улыбнулся Рахим.
– Почему ты не рядом с Мокки и с конем? Бача от удивления попятился назад.
– Хозяин, разве ты не знаешь? Взгляд Турсуна остановил Рахима.
– Что не знаешь? – спросил Турсун.
– То, что они уехали… уехали в Кабул, – ответил Рахим.
– В Кабул? Не подождав моего возвращения? Я же приказал саису…
Голос Турсуна был тихим и хриплым.
– А что он мог? – воскликнул мальчик. – Приехал грузовик с солдатами малого губернатора, и у них был приказ распорядителя бузкаши увезти Джехола.
– Здесь распоряжаюсь я, и только я, – грозно промолвил Турсун. Молчи, неверный бача.
И с высоты седла, задев локтем старика-рассказчика, сидевшего позади, Турсун дважды ударил Рахима плеткой по лицу. Свинцовый шарик, закрепленный на конце ее, разорвал кожу, и на обеих щеках слуги мгновенно выступила кровь. Турсун ускакал крупной рысью.
Рахим стоял с опущенными вниз руками, не стирая кровь. Он не плакал. И не сердился на Турсуна. Старый наездник был для мальчика воплощением судьбы.
Имение Осман-бая с одной стороны омывалось небольшой речкой Шириндарья, медленно несущей между глинистыми красноватыми берегами свои мутные воды, обильно засоренные овечьим навозом.
Лошадь с Турсуном и Гуарди Гуэджем осторожно спустилась с крутого берега, прошла по мокрой чавкающей глине и легко перешла речку вброд. Вода не доходила до стремян. Труднее было подниматься на противоположный берег, такой же крутой и скользкий. Наверху копыта пошли легче по каменистой сухой равнине. Быстрой рысью Турсун добрался до небольшого, имеющего форму полумесяца плато, прислонившегося к склону холма. Там стояло несколько убогих мазанок. Посреди плато виднелась большая юрта традиционного узбекского типа, нечто среднее между шатром и шалашом. Круглое в основании, конической формы, это одновременно и походное, и оседлое обиталище было сделано частично из войлока, частично из тростника.
Когда всадники проезжали мимо мазанок, старый сказочник тихо промолвил:
– Калакчекан.
А когда сошли с коня возле юрты, Гуарди Гуэдж сказал Турсуну:
– Жилище это поставил здесь твой дед, когда выменял этот участок земли за несколько ожидавших окота овец.
Хотя и знал Турсун, какова память у Гуарди Гуэджа, услышав эти слова, он был очень удивлен. Но виду не показал и повернулся к тут же подошедшему к ним согбенному дехканину в лохмотьях, за которым следовал столь же бедно одетый мальчик.
Те помогли всадникам спешиться. Мальчик взобрался на лошадь и отвел ее. Дехканин выслушал распоряжения Турсуна. И только