Сыщики Исидо-сан действительно работали не покладая рук, и его личный талант писателя и стратега еще больше возрос за время расследования этого и других произошедших в последние дни преступлений.
Но мало того, что все бумажки были на месте и собраны в рекордно короткий срок. Для предъявления главному даймё Токугава-но Иэясу у Исидо были даже заготовлены виновные, сознавшиеся в преступлениях убийцы, которых господин Токугава мог, по собственному усмотрению, казнить на любой, понравившийся ему манер.
То есть у Токугава не было ничего, а у Исидо – все. Исидо убивал друзей и союзников своего врага, а теперь Токугава-сан оставалось только обрушить свою ярость на головы ни в чем не повинных смертников.
«Так делает ребенок, который не может нагрубить старшему. Желая унять свой гнев, он бьет игрушки. – Исидо усмехнулся про себя, поглаживая фигурки шахматной партии „Серые против коричневых“. – Скоро все узнают, что грозный Токугава – не более чем сопливый младенец. Еще несколько таких же успешных ходов, и Токугава Иэясу будет вынужден сделать сэппуку, а я почту за честь помочь ему в этом».
В этот день у Исидо было замечательное настроение. В спальной комнате его ждало два мальчика, с которыми он желал разделить ложе и, может быть даже к утру, испробовать на них машинку для разбивания пальцев, привезенную в последний приезд черного корабля из Испании.
В осакском замке Алу и Уильяму были предоставлены расположенные рядом смежные комнаты. С тех пор как кормчего стали хорошо кормить и за ним начал присматривать личный лекарь Токугава-сан, сознание все чаще навещало Уильяма Адамса.
Это не могло не радовать Александра, который старался пользоваться минимальными проблесками здравого ума кормчего для того, чтобы получить у него информацию, которую в дальнейшем можно было передать Токугава-сан.
К великой радости Ала, Джон Блэкторн, как невольно продолжал называть его Александр, по-прежнему испытывал панический ужас при одном упоминании о самураях, так что Ал мог на законных основаниях взять на себя роль министра внешних отношений, не беспокоясь о том, что в какой-то момент кормчий может взбунтоваться и отправиться на переговоры сам.
Блэкторн поправился и даже умудрился нагулять жирок, в хорошие моменты, когда сознание возвращалось к нему, он любил лежать на подушках, поедая принесенные ему яства и запивая великолепным саке.
Странно, находясь на экскурсии в Японии XXI века, Александр не понял вкуса рисовой водки, а теперь выпивка даже нравилась ему. Возможно, причиной этой перемены были придворные дамы, которые подливали в крохотные чашечки саке, улыбаясь и бросая на Ала томные взгляды.
Любую из этих красоток он мог запросто оставить у себя на ночь, и та не сопротивлялась бы, так как это входило в круг ее профессиональных обязанностей. Служившие при замке женщины все поголовно были из рода самураев, а самураи знали, что такое долг. Долгом же называлось