– Про то не ведаю, касатик! Тут уж ты меня, старую, словил, как бобёр лису за хвост с весенней целью… – Бабка шумно хлопнула себя по коленям и встала. – А не пройтись ли мне да в экспертизе колдовской косу не опробовать? Авось где чего и проглянется…
– А я думал, вы её уже…
– Ну, знаешь! Мне ить тоже когда-никогда, а спать надо!
– Извините, ляпнул, не подумав, – честно повинился я. – Помощь нужна?
– Сама управлюсь, а вот ты бы сходил к Брусникиным-то, может, в доме ихнем какую ни есть зацепку и углядишь. Вона Фома в ворота заходит, с ним и прогуляйтеся.
– Договорились, заодно и к Гороху загляну, попрошу матушку царицу нашим сотрудникам научной литературой мозги не засорять. В вопросах прогресса и образования спешить не надо…
– Неужто Митеньку соблазнила? – ахнула Яга.
– Увы, – сурово подтвердил я. – Он теперь всё отделение психоанализом достанет, так что без крайней надобности постарайтесь не пересекаться.
– Свят, свят, свят…
– Вот именно!
С Еремеевым поздоровался уже во дворе. Молодой начальник стрелецкой сотни за этот год успел стать мне надёжным и многократно проверенным товарищем, которому я доверял практически безоглядно. Хотя отношения наши строились исключительно как служебные, то есть в кабаках вместе не сидели, по девкам на пару не бегали и в баню на Новый год не ходили. Определённая субординация, может быть, и добавляла некую толику холодности, но, с другой стороны, избавляла от фамильярности, в плане которой тот же Митька – просто бич божий!
– Доселе не было у нас такого, чтоб девиц красть да косы резать. Потому как проку в том ни на грош… – неторопливо рассуждал Фома. – За девичий позор одно наказание – родственники башку оторвут! Так что полюбовно оно выгоднее будет. А косу резать? Это уж совсем падшая девка быть должна, и то за баловство по головке не погладят…
– С твоих слов получается, что весь смысл преступления в попытке очернить работника милиции?
– Выходит, что так… Однако зачем, опять не пойму?! Митьку твоего и так, почитай, всё Лукошкино как облупленного знает. Дурак он, конечно, да сердцем отходчив и зла на душе не таит. Такой безвинную девицу зазря не обидит…
– А если она сама ему косичку с бантиком на память оставила? – от нечего делать предположил я (версия глупая, но…). – Хотя тогда бы он помнил… Яга его полностью оправдала и сейчас проводит экспертизу на предмет дознания чужеродных запахов, отпечатков пальцев и прочего.
– И велика ли надежда?
– Шанс есть, но, честно говоря, очень зыбкий, мелкий и дохлы-ы-ый…
У ворот Брусникиных нас встретила небольшая группа соседей и вездесущий дьяк Филимон Груздев… в новом парике. Ей-богу, я сначала глазам своим не поверил! Макушку дьяка украшало косо сидящее сооружение из белёной пакли – классический парик английского судопроизводства.