Я бы много чего еще успела обмусолить, но мы уже подъехали. Кукла так резко тормознул, что мы еще метров десять скользили с оглушительным скрежетом. Напоследок он еще раз выкрикнул свое «Everybody dance now!». Только я собралась выходить, как Заза остановил меня, ухватил сложенными пинцетом большим и указательными пальцами выпавшую ресницу, бросил ее на язык и, как я уже говорила выше, привел в движение челюсти, будто жевал плотную ядь.
– Ну как, – чуть помедлила я, – а?
– Ммм, охуительно, – отозвался он.
Это была первая моя ресница, которую съел Заза.
Дома я первым делом поцеловала в лоб спящую маму – я очень ее люблю, мама мой идол, – правда, мамочка? Быстро прошла к себе, скинула шмотье и нырнула под одеяло. После круглосуточного расколбаса ломило все тело. Я думала рухнуть в постель и уснуть мертвым сном, да не тут-то было. С полчаса поворочалась, пока не поняла, что только зря надрываюсь. В этот момент все под солнцем сделалось мне ненавистно, – все вокруг суета, и все погоня за ветром. В голове как будто бы лампочка вспыхнула: мне все похуй. I'm was dreamin' of the past. Ну, и встала, искупалась как смогла, поела холодной фасоли… Свинья ведь свиньей! И есть вроде не хотелось, и фасоль не бог весть какой свежести была, а все равно запихала в себя целую миску. Оделась, выскочила за дверь и рванула на маршрутке из своей жопы в город. Дорога, казалось, длилась дольше века. Но в целом все было не так уж и плохо. Главное, были сигареты. Сказано же, если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день. Пошатавшись по городу и выкурив всю пачку, позвонила ему на мобильный. Он совсем не удивился. Загодя был уверен, что так и будет, в смысле, сто процентов я ему наберу. Как поднял трубку, так сразу: «Скоро одиннадцать». Как будто мы так и договаривались, а я опоздала на деловое свидание. Сказать:
Не спрашивай, читатель; речь – убоже.
Писать о том не стоит и труда.
Я не была мертва, живою не была я тоже, —
было б неправдой, но и такого я не ожидала. Бля! Попыталась воткнуть, что значит это «скоро одиннадцать». Что-то в последнее время я многого не просекаю.
– Где ты? – спрашиваю. – И что делаешь?
– В «Дель Мари», ем хачапури.
– Это где?
– На углу Палиашвили и Кавсадзе.
– Один или с кем-нибудь?
– Я, Нене и Леван.
– Кукла?
– Нет-нет, это парень Нене.
Не знаю почему, но я спросила, приходить мне или нет, – потом только поняла, вышло-то хреново, в виду я имела другое, в смысле, не помешаю ли я их важному разговору. А о чем в принципе могут беседовать Заза, Нене и ее парень? Что там может