– Напье?! – вдруг оживился Бомарше.
– Да, тот самый, который был при казни Антуанетты… И хотя после революции количество осведомителей резко увеличилось, в девяносто четвертом году в вашем деле возникает некая печальная пустота. Что делать – Напье был гильотинирован вместе с помощниками… А Робеспьер уже никого не назначал следить за вами, ибо предназначил вас для эшафота. Но потом и сам Робеспьер…
– Увы. Да и я вместо гильотины…
– Отправились за границу. Оттого возник печальный промежуток… Но теперь и я кого-нибудь вам назначу.
«Последнюю фразу Фуше произнес застенчиво».
Бомарше странно улыбнулся и сказал:
– Вы думаете? – он помолчал и добавил: – Однако какая поучительная, какая горькая история…
– Именно. Люди, о которых вы ничего не знали…
– Но которые все знали обо мне…
– Эти столь близкие к вам люди…
– Которые столько трудились и, безвестные, уходили из жизни, даже не оплаканные мною… Что ж, вы уже говорили: смертны люди, но не доносы. «Ваша Вечность» – так обращались к цезарям. На вашем месте я так же обращался бы к стукачам.
– К доносителям! Но вернемся к содержанию богатого наследия, которое я от них получил. Эти донесения – единственно правдивая, хотя и тайная биография великого Бомарше. Я готов вкратце ее поведать, чтобы вы могли сами судить о выгодах сделки, которую я предлагаю. Товар лицом…
– Точнее, задницей. Грязной задницей.
– Как легко с вами разговаривать! Сразу видно, что вы успешно занимались торговлей… Итак, начинаем сначала. У Андре Шарля Карона родился сын Пьер Огюстен. Пока еще – Карон…
«Что Бомарше кого-то отравил…»
– Кстати, отличное начало пьесы, – сказал Бомарше. – Занавес открывается – и долго бьют часы… Ибо рождение Бомарше случилось ровно в пять часов. Во всех комнатах у отца-часовщика били по очереди чуть отстающие друг от друга часы. Надеюсь, что хотя бы в это время за мной…
– Верно. Тогда за вами никто не следил.
– Неужели я мочил пеленки в одиночестве, без доносов? Как скучно!
– Ничего, маленький Карон скоро вырастет… Вы хотите что-то добавить?
– Добавлю. В то время вместо осведомителей рядом со мной был мой гений. Совсем юным я изобрел анкерный спуск, который позволил делать часы маленькими и плоскими. Это восхитило всех дам, обожавших носить часы, а как известно, тогда Францией правили дамы.. Но открытие у юноши, почти мальчика, попытались похитить. И кто? Лепот, первый часовщик Франции, член Академии.
– Видите, как плохо быть одному. А если бы рядом были мы? Король сразу получил бы от нас правдивую информацию. И вам не пришлось бы начинать жизнь с того, чтобы показывать миру воистину волчьи зубы – биться в одиночку с уважаемым членом Академии.
– Согласен. Но, несмотря на неравные силы, безвестный юноша отбил свое изобретение. В двадцать лет я – первый часовщик Франции.
– Я