Око Дракона. Любовь Александровна Филимонова

согласно кивали головой, уминали с неимоверной быстротой пиццу, запивая ее красным сухим.

      В общем, этот вечер закончился на удивление спокойно, без приключений.

      Затем, когда уже ушли и лит.пацаны, Валентин поставил еще раз новый, недавно записанный диск Валерии. Музыка и в самом деле была хороша, хотелось слушать еще и еще. Особенно вторая часть рондо, очень спокойная, светлая, со внутренней едва заметной улыбкой.

      Иванка сидела рядом на диване, молча смотрела на загорающиеся по очереди фонари и звезды за окном.

      Слишком много событий за один день. Ничего говорить и обсуждать ей уже не хотелось. Хотелось просто помолчать с закрытыми глазами, ни о чем не думая.

      Быстро темнело, но они не зажигали света, довольствуясь быстро меняющимися оттенками вспыхивающих фонариков за не занавешенным окошком.

      – Так что с тобой происходило в эти последние пару дней? Я уже Бог знает что передумал, – спросил вдруг Валентин, – телефон твой не отвечал. И только Лера знала, что позавчера ты была с каким-то приятелем в арт-клубе.

      – Неплохая музыка, – невпопад ответила Иванка, теребя бахрому на диванном покрывале.

      – Так что это за… охотник за змеями? – не успокаивался Валентин.

      – Ты что, отец мне, или брат? – по-прежнему вяло попыталась возразить Иванка, хотя было видно, что ее мысли сейчас где-то очень далеко.

      – Я просто опасаюсь, как бы этот твой новый знакомый тоже не оказался каким-то образом замешан в эти приключения с картиной. Ты давно его знаешь?

      – Ревнуешь? – довольно нахально спросила Иванка.

      – Размечталась! Просто этот человек… жаль, не рассмотрел, не поговорил с ним. Но, по крайней мере, он хоть не похож ни на культуриста, ни на тренера по фитнесу. Уже одно это хорошо. Он очень напомнил мне… ах да, я тебе уже говорил. Я мог бы поклясться, что это вылитый Эдик…

      – В таком случае, почему он тебя не узнал? Да и зовут его вовсе не Эдик.

* * *

      …Иванке в эту ночь снова приснился зеленовато-коричневый водоворот из листьев, плавающих на воде и увлекающий в свою влажную и теплую глубину. (В глубину тоннеля, похожего на глубокую пещеру).

      И она провалилась – то ли в этот водоворот, то ли в сон.

      …В этой темной, теплой, парной глубине – то ли тоннеля, то ли пещеры клубился теплый туман и почти ничего не было видно. Лишь впереди нечетко поступало что-то вроде решетки. А из-за нее, из-за этой решетки на нее смотрели чьи-то глаза. Она вглядывалась в полумрак. Из тумана выступило лицо. Это… Николай Май! Где это он? В пещере? Что это за решетка? Тюрьма?