– Да что с ним разговаривать? – вперёд выступил молодой мужчина, которого Натка не раз видела в компании Клима, – На улицу вышвырнуть и пусть чешет к своим хозяевам до лабы, псина! Там ему место, а не здесь! В церковь мы и без него ходить можем!
Никодим, кажется, обрадовался. Засуетился, забормотал:
– Конечно-конечно, я сейчас уйду, – он заковылял в противоположный алтарю угол, потянулся к висящему там на вешалке ватнику, но был остановлен другим мужчиной, шагнувшим попу наперерез.
– Так иди! – велел он, указав на дверь, – Как есть и шагай!
– Как же… как же… – Никодим затрясся, – Там же холодно… а я…
Он был одет в одну рясу, которой определённо недоставало для защиты от царящего снаружи трескучего мороза. Но народу идея понравилась.
– Тебя вера согреет! – крикнул кто-то, а остальные поддержали шутку дружным смехом.
Натка тоже смеялась. Ей вообще было сейчас на удивление хорошо. Впервые после возвращения из лабы она получала искреннее удовольствие от жизни, глядя, как попа хватают под белы рученьки и тащат к дверям. Как он скользит каблуками по половицам, жалобно скулит и причитает. Как прихожане, ещё недавно склонявшие перед ним головы, сыплют в поповскую спину насмешками. Как уже на пороге открытой двери, где Никодим умудрился зацепиться руками за косяки, пытаясь удержаться в спасительном тепле, его настигает могучий пендель одного из мужчин (кажется того, который говорил о своей жене Маше)
И наконец, как нелепо взмахнув полой рясы, Никодим вниз лицом летит с крыльца на утоптанный снег, подёрнутый морозной дымкой.
Глава 7
«Самое стрёмное, что вот сидишь ты в темноте, тебя одолевает жестокий тремор, трясёт всего и никак это не остановить. Сердце то стучит, то нет, жутко сдавливает в груди, и такое ощущение, что вот-вот и всё, конец близок. Есть ты не можешь, хотя вроде бы и хочешь, выпить воды только и сразу блевать, хотя уже и нечем. Пот то горячий, то холодный, льётся с тебя градом без остановки. Сон по пять-десять минут и кошмары, одни кошмары… Кто-то стучит к тебе в окно, хотя ты на восьмом этаже, но стук не прекращается. Вот кошка скребёт мебель и пол. Стоп, у тебя нет кошки, откуда тогда этот звук? Через все это я проходил много раз, но потом, спустя какое-то время, все повторяется. Даже если ты не пил год-два-пять-десять, всё может вернуться в один миг»
Натка налила себе чаю, бросила перед печью плюшевый плед, тот самый, который передали ей из лабы в последней посылке вместе с другими неизвестно чем заслуженными ништяками, села на него, и стала заворожённо глядеть в огонь. Перед этим она прибралась в избе: начисто выскребла пол, разложила вещи по своим местам, протёрла стол и подоконники, даже поменяла постельное бельё, хотя уж в этом-то точно никакой необходимости не было, ведь скорее всего сегодняшний день будет последним из тех, что она проведёт под этой крышей. Недолго же довелось побыть владелицей недвижимости…
На улице