Не сесть рано утром в троллейбус,
Не сесть рано утром в трамвай.
Старухи везде.
Не болеют!
Качают старушьи права.
Старухи, старухи, старухи
Кричат, суетятся, ворчат…
Взвалили На них молодухи
Заботы, обеды, внучат…
И в летнем трамвае, и в зимнем
От них только крики и шум…
Но нет стариков между ними —
И помним мы все почему…
1975
Колонок
«Малахи-ит грюююн», – тихо тянул мальчик, вытягивая вперед нижнюю губу, как это делала всегда учительница немецкого языка.
– «Ю – ю – ю – у м л я – у – у т-з и – и – и л е н ы ы й, зи- и-лёны-ый. Грю-ю-юн малахитовый», – шептал мальчик поглаживая маленький тюбик, похожий на помятую свинцовую мушкетную пулю, уютно спящую до поры в початом патронташе коробочки-пенала с красками.
Он посмотрел на тусклую этикетку. На ней островерхими башенками (за которыми, конечно же, прятался средневековый городок, толпились средневековые буквы malachitgrün. Мальчик попробовал отвернуть пластмассовую крышечку. Крышка не поддавалась. – Давно открывалась, – понял мальчик и положил тюбик обратно в деревянную коробочку, где в отдельном гнезде лежали перевязанные красной ленточкой кисти с удивительно тонкими остриями, похожие на стрелы для арбалетов. И еще раз коробочка с тюбиками красок и кисточками показалась ему сумкой охотника или воина… Темнокоричневый цвет лакового покрытия был удивительно похож на коричневый кожаный патронташ, опоясывающий чучело медведя, выставленный в витрине магазина «СПОРТ-ОХОТА» на Литейном.
«Как он сказал? Колонковые кисти? Вечные, из шерстки маленького зверька, который водится только в Сибири и бить его нужно только зимой?»
На столе рядом с коробочкой лежала большая книга в зеленой суперобложке, испещренной зигзагообразными полосками.
«Малахитовая шкатулка» (Подарочное издание, большая редкость, дорога-яя-ужас!) Автор БАЖОВ. Цвет суперобложки и рамки на этикетке тюбика были одиноковыми – глубокий темнозеленый, за которым угадывались бесконечные таежные леса Урала, Сибири и дальше, дальше до Алтая и Приморья. Вечно зеленые хвойные чащобы с диковинным зверьем из шерсти которого можно сделать такие кисти…
Он шел по аллее Летнего Сада, держа портфель в правой руке. В одном из отделений портфеля лежал новенький альбом для рисования, остро заточенные карандаши и размягченная в керосине стирательная резинка. (Хотя он держал резинку в керосине несколько дней штамп с изображением белки так и не исчез.) Он давно хотел нарисовать какую-нибудь статую. Причем статуя должна быть где-нибудь в уединенном местечке, где его никто не увидит, потому что пока человеческие фигуры, а особенно лица в фас, у него еще плохо получались. Он знал, что стоит только сесть, раскрыть альбом и начать рисовать, как обязательно набегут пацаны, начнут смотреть и давать советы.
Было