– Отомстить?! – я задумалась, – Но для этого я, как минимум, должна помнить, как умерла. Ну и того, кто в этом виновен.
– А вот и нет! Тут написано, что навка не может отличить обидчика от остальных и мстит всем, губя всех встреченных молодых парней.
– Но я не хочу никого губить. Да и к парням нормально отно…
Тут я вспомнила, как со злостью прогнала пацанов из своего сарайчика. Может у меня действительно какая-то нездоровая реакция на них?
– Дай сюда, – я забрала книжку у Дары и принялась читать сама.
– Вот. Тут написано, что у этих мавок-навок сзади спины нет и все внутренности видны. У меня же не так! – и демонстративно повернулась к ней спиной.
– О боже! – Дара испуганно прикрыла рот двумя ладошками.
– Что там? – испугалась я и помчалась к небольшому зеркалу у двери.
Она звонко рассмеялась:
– Купилась!
– Тьфу на тебя! – фыркнула я, и все-таки посмотрела в зеркало, – Кстати, расческу не одолжишь? А то я какое-то пугало огородное. Если еще и лишняя резинка для волос есть, то вообще супер…. Я замолчала, потому что заметила в отражении то, чему там не место. Дальний от меня угол комнаты был окутан тьмой. Обернулась, чтобы увидеть, что в реальности он совершенно обычный. Опять посмотрела в зеркало. Густая черная тьма медленно просачивалась сквозь стену тонкими как волосы струями-щупальцами. Она двигалась медленно, еле заметно, но мне показалось, что она все-таки ползет в мою сторону. Или это оптическая иллюзия такая, а на самом деле она стоит на месте? Вспомнила, как смотрелась в зеркальце мотороллера. Тогда мне казалось, что на нем какая-то хитрая тонировка, но видимо дальнюю сторону площади заслоняла именно эта темнота. Тогда она была ближе или дальше? Вроде дальше, но я не была уверена. Выглядело все это жутко, но пока не очень опасно.
Обернулась и взглянула на подругу. Дара все это время смотрела на меня выпученными глазами.
– Что? – спросила я.
– Ты попросила расческу, а в книге написано, что навки всегда требуют у юношей гребень для своих длинных зеленых волос. Только откупившись им, парень может спастись.
– Да ну тебя! Ты уже бредишь! Ты не юноша и губить я никого не собираюсь. Любая бы попросила расческу, проведя две ночи в сарае.
– Дара! Ты там с кем разговариваешь? – послышался из-за двери голос ее матери.
– Ни с кем! Я одна! – крикнула в ответ подруга и прижала палец к губам, давая мне знак молчать, хотя даже если бы я тут пела оперные арии, ничего особо не изменилось бы.
Лестница проскрипела унылую мелодию в ритме медленного вальса, и хозяйка дома открыла дверь комнаты. Оглядела спальню и внимательно посмотрела на сидящую над книгой дочь:
– Чего хохочешь тогда? – нахмурившись спросила она.
– Да смешное прочитала, – спокойно пожала плечами Дара.
Мать поджала губы. Мне показалось, что она все поняла, но повода