Хотя завершение дня с уверенностью можно было назвать хорошим, уснуть Юля не могла. Вертелась в постели, не находя удобного положения. Правильно ли она сделала, вступившись за Диин? Что если фрейлина действовала обдуманно?
Нет! Лучшая подруга не могла так поступить! Только не Дина! Но это не совсем Дина. Вот, и Юлла, по словам мамаши, не похожа на Юльку! Не только внешне, но и характером. Девушка села в кровати, зачем-то отодвинула балдахин и сквозь щель оглядела погружённую в сумрак спальню.
– Ты здесь? – прислушалась. В углу тихонько скреблась мышка. – Юлла!
Тишина. Странно было надеяться, что мёртвая принцесса отзовётся, но жужжащий голос звучал в Юлиной голове там, в воздухе. Если это была не она, то кто?
– Неважно, – решительно заявила Юлька. – Мать верит, что ты находишься рядом со мной. Значит, должна быть в курсе. Завтра я скажу, что Диин тебя не травила. Просто предупреждаю: если она виновата, возвращайся в своё тело и выступай на суде сама. Поняла?
Упав на подушку, Юля зажмурилась и заставила себя глубоко дышать. Через минуту уснула.
Глава 4. Который из двух?
Очередной глубокий вдох заполнил бронхи густой жижей. Юля испуганно открыла глаза и сквозь мутную пелену увидела усыпанное звёздами небо. Повела руками, тревожа взвесь вокруг себя. Поднятый её падением осадок – ил, водоросли, тина – пеленал ноги. Она тонула! Звёзды медленно удалялись. На их фоне возник силуэт мужчины. Фонарь осветил поверхность воды. Папа! Юля забарахталась. «Папа! Я здесь!» – кричала, или ей только казалось, что кричит. Косяк пузырей, взорвавшийся у лица, устремился вверх.
– Дорогой! Здесь нет никого, – незнакомый женский голос.
– Да. Показалось, – отец выключил фонарик и пошёл прочь.
– Папа-а-а! – вопила Юлька, но её безвозвратно утягивало на дно. Она почти не видела звёзд, мгла густела, ужас сменялся тупой тревогой: что дальше?
Тихий мамин зов расслышала не сразу, а расслышав, приняла за галлюцинацию. Всё кончено.
– Юляшечка! Проснись, ласточка моя! Что с тобой?
Ещё надеется на встречу. «Милая, добрая мама, только тебе я нужна, больше никому», – вяло текли мысли в Юлиной голове.
– Скорая! – кричала мама. – Не могу ребёнка разбудить! … Восемнадцать… Что мне делать?
В мягкой гуще Юлины ноги нащупали твёрдую поверхность. Дно притягивало: лечь, всколыхнув чёрно-зелёную хмарь, забыться, отдохнуть… Лишь мамин встревоженный голос, диктующий адрес, путающийся в простейших вопросах, не отпускал. «Мамочка… Мама… Ты меня не бросаешь…». Превозмогая вялость и бесчувствие, девушка толкнула от себя твердь и стала грести руками, поднимаясь всё выше. Вот и звёзды! Вот и мама, сидящая на корточках и тянущая к Юле руки. Вынырнула, вдохнула, закричала: «Мама!»
– Ой! Она глаза открыла… Доченька! … Да, кажется, проснулась… – Мама, пролепетав извинения, отбросила на кровать телефон и помогла Юле сесть. – Господи! Как ты меня напугала! Бужу-бужу, а ты словно