Первый урок, который молодая художница извлекла из посещения мастерской Билла, был таким же, как и после знакомства с работами Поллока: искусство – это не то, что человек делает; это то, что он есть. И чтобы им заниматься, необходима полная и абсолютная преданность своему делу. Найти себя в искусстве можно, только если ты готов отказаться от всего остального. Но Грейс, по сути, это уже сделала; она уже очистила свою жизнь от всего, что могло отвлекать ее от живописи. Оказавшись на пороге самопознания через творчество, невероятным образом получив консультации двух самых важных художников современности, Грейс обратилась в новую веру. «Встреча с Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом и знакомство с их творчеством в корне изменили мою жизнь; благодаря им я поняла, что это значит – целиком и полностью отождествлять себя со своим искусством»[102].
Пока Билл, стоя посреди заляпанной красками мастерской, рассказывал молодой посетительнице о своей работе и о решении отказаться от традиционных материалов ради возможности экспериментировать, в комнату вошла женщина. «Энергичная, дерзкая и красивая. Это была самая красивая и самая сексуальная женщина из всех, которых я видела, – рассказывала потом Грейс. – Рыжие волосы, бледно-зеленые глаза, идеальное тело, хрипловатый голос с остатками бруклинского говора и наложением голландского акцента, явно позаимствованного у Билла»[103]. В свои двадцать шесть Грейс была художником в зачаточном состоянии, она не только упорно искала собственный путь в творчестве, но и старалась определить, какой «личный стиль представить миру». После того как картины Билла и Джексона показали ей, что художник должен быть своим искусством, она поняла, что это означает применительно к творчеству, но что это означает для женщины как личности? Как должна выглядеть независимая женщина-художник? Как она должна себя вести? К тому времени Грейс