«…город Т у р к у на крайнем юго-западе Финляндии носит имя, которое представляет собой законное видоизменение русского слова “торг”. Т у р к у значит “рынок”, “базар”, “Торжок” [115] (с. 131)».
Кто-то упрекнет нас в умышленном-де спаивании туземного населения здешних дебрей. Но тут, думается, при прохождении через эту «страну колдунов» было не до жиру:
«Финские племена, жившие… на севере России, были во времена Геродота еще настоящими людоедами, причем не гнушались даже поедать тела своих покойных родителей (Обычаи эти у северных инородческих обитателей России сохранились вплоть до Московских царей, которые строго приказывали следить за ними своим воеводам и выводить эти “прелести”)» [54] (с. 38).
Таковы были нравы коренного населения Финляндии, чухонцев, которых именно мы, как оказывается, от людоедства и отвадили.
«Что же касается скандинавов, то им, прежде всего, нечем было торговать… Лучшим доказательством бедности страны было то, что скандинавы были вынуждены продавать свою кровь службой у иностранцев в качестве воинов» [140] (с. 67).
Так что, подведем итоги, лишь единицы имеющихся у них когда-то древних городов, в сравнении с нашими сотнями, и те – наши. И все потому, что местное примитивное население в городах вовсе не нуждалось. Нам же самим, для успешного прохода караванов судов сквозь глухие дебри выше упомянутых нами Винляндий, эти опорно-торговые пункты были просто жизненно необходимы.
Но почему, все же, львиная доля перевозок приходилась именно на эти страны?
Солидной выдержки вино, то есть самое крепкое из существовавших в те времена видов горячительных напитков, нами поставлялось в районы крайнего севера. В более же ранние эпохи, когда на севере еще лежали льды Гипербореи, – в Сибирь. Где являлось вовсе не баловством, но лишь единственным средством, позволяющем не замерзнуть на лютом морозе нашим промышленникам. И именно о них сообщается, что в стране их проживания, в Сибири, передвижение возможно только на собачьих упряжках. То есть зимой в лютые морозы:
«”Страна Сибур, окруженная Северным морем. Страна эта обильна съестным, но зима там жесточайшая до такой степени, что из-за чрезвычайного количества снега зимой почти никакие животные не могут ходить там, кроме собак: четыре большие собаки тащат сани, в которых может сидеть один человек с необходимой едой и одеждой…” (Протоиерей Лев Лебедев. Москва патриаршая. – М.: Вече, 1995)» [10] (с. 179).
Северным морем, судя по всему, здесь обозначена южная часть Западной Сибири. Льды Гипербореи, залегающие в те времена где-то по Полярному кругу, перекрывали путь сибирских рек в Северный Ледовитый океан. Вода скапливалась и избыток ее через Тургайскую ложбину перетекал в Каспийское море, в ту пору соединенное с Аральским. А уже оттуда избыток воды через Манычскую впадину переправлялся в Азовское море. Так что Сибирь в период средневековья являла собою загадочный северный остров, куда попасть мог лишь тот человек, который этот ранее необитаемый край и покорил.
А