В каждом времени – свои герои. Геннадий Волобуев

лет или нелёгкой изменчивой судьбы. Его аккуратная причёска с пробором поседевших волос, всегда отглаженные брюки, подсказывали внимательному наблюдателю, что есть какая-то тайна в душе, которую не могли спрятать ни его добрый взгляд, ни вежливый тон разговора. Но были минуты, немногие мгновения, когда глаза предательски его выдавали. Он вдруг отрешённо поднимал их поверх ученических голов, зрачки расширялись большими тёмными пятнами, будто обозначая бездну собственного духовного мира, далёкого от всего, что его окружает. Потом в них пробегала, поспешая скрыться, едва заметная грусть. Он быстро закрывал журнал, шёл между рядами парт и говорил: «Осталось немного до звонка, я почитаю вам стихи…»

      Только директор школы знал, что этот скромный человек – бывший актёр одного из Ленинградских театров попал сюда не по своей воле. Торжественным и волнующим был всегда момент, когда Ефрем Аркадьевич в начале сентября приносил журнал или тетрадь с текстом новой пьесы, рассаживал в полукруг ребят, и притихшие, они слушали руководителя, мысленно выбирая себе роли. Но у Ефрема Аркадьевича были свои соображения на этот счёт. Странным и непонятным для ребят казался его выбор исполнителей на роли ведущих героев в спектаклях. Порой он подзывал скромного, тихого, немного замкнутого ученика и говорил: «Евгений, ты будешь играть роль мальчика по имени Чук». Ученик краснел, смущался, пытался отказаться от главной роли, но учитель мягко говорил: «Попробуем!» Он видел в будущей судьбе ученика нечто большее, чем тот сам мог представить. Особый, почти таинственный и в то же время оживлённый момент наступал, когда Ефрем Аркадьевич вновь собирал участников драмкружка с тетрадками и выписанными в них из пьесы словами. Начиналась читка по ролям. «Андрей, не напрягайся, это ещё не спектакль, читай спокойнее. Анечка, подумай дома над смыслом этих слов, твоя героиня связывает весь сюжет воедино. Нам всем сейчас главное почувствовать замысел автора, найти контакт друг с другом. На репетициях отработаем все детали», – так говорил руководитель кружка, он же – главный режиссёр.

      Таинственная аура творчества незаметно проникала в души ребят и начинала захватывать их своими духовными узами. Ирине нравилась умная спокойная работа Ефрема Аркадьевича с юными артистами, она сама участвовала в нескольких постановках.

      Другой учитель, Андрей Кириллович, преподавал физику и астрономию. Он чем-то походил на своего коллегу, также следил за своим внешним видом. Иногда безобидно подшучивал над неряшливым учеником: «Василий, а твою рубашку случайно бычок не жевал?» Или говорил: «Николай, если бы ты повязал галстук, то непременно это повлияло бы на твою успеваемость. Галстук поднимает ответственность мужчины за результаты работы». Лет десять назад он работал в каком-то институте. После ареста «перевоспитывался» в лагере на Севере, потом внезапно был отправлен на поселение в районный центр. За что его так наказали, никто не знал. Это было тайной. Но догадывались, что это связано с политической