Тем не менее квартира в Нагорном переулке была получена, и они втроем – Симка, мама и дядя Саша – перебрались туда из частной комнаты на Профсоюзной улице. Казалось, все теперь будет хорошо!.. Но когда мама была «на четвертом месяце» (дяде Саше очень хотелось сына), охотовед Александр Селянин разбился с самолетом в районе Сургута.
В маленьком «Ан-2» забарахлил мотор, самолет стал планировать, чтобы выбрать в лесном массиве поляну или просеку для посадки, зацепил верхушки сосен, перевернулся и рухнул. Погибли все…
Симка очень жалел дядю Сашу, плакал. Но больше всего он боялся за маму: как она переживет новое горе?
Мама пережила. Даже сдержаннее, чем можно было ожидать. Плакала не очень много, только почти все время молчала. Съездила (хотя врачи и не советовали) в тот поселок, где на местном кладбище похоронили экипаж и пассажиров. Когда вернулась, жалостливая соседка тетя Капа сказала ей:
– Бедная ты бедная, что за судьбинушка у тебя. Опять без мужика.
– Есть у меня мужики. Один с геологами бродяжит, другой вот… – мама за плечи притянула Симку к округлившемуся животу. И скоро будет еще один… – Она была уверена, что родится мальчик.
И родился мальчик. И назвали его Андреем, как хотел того дядя Саша.
Пока дядя Саша был холостой, он жил вместе со своей незамужней старшей сестрой, Норой Аркадьевной. Эта женщина была единственная, кто не одобрял брак Александра Селянина. Может, считала она, что Симкина мама ему не пара. Он-то хотя и «джеклондоновский персонаж», но человек очень культурный, с институтским дипломом, прекрасный музыкант, стихи писал. А в жены выбрал кого? Бухгалтершу со средним образованием, не знающую даже нотной грамоты (и немолодую к тому же)… А возможно, сестра просто ревновала брата к незнакомой женщине. До той поры Нора Аркадьевна многие годы была рядом с Сашей, привыкла с его младенчества заботиться о братишке.
Нет, она не спорила, не показывала открытого недовольства. Но с мамой встречалась редко, разговаривала сухо. На скромной неофициальной свадьбе (вернее, просто вечеринке) сидела молчаливая, прямая, с поджатыми губами. Симка старался не смотреть на нее, а если смотрел, то косо.
Мало того, что казалась она недоброй, была еще и ужасно некрасивой. Худая, нескладно высокая, с длинным помятым лицом и пористым носом-картошкой. На носу кособоко сидели круглые, очень прозрачные очки без оправы. Симке казалось, что эта хрустальная прозрачность ну никак не соответствует Норе Аркадьевне, словно та присвоила очки другого – умного и доброго человека.
За очками видны были птичьи глазки табачного цвета, а над ними щетинились коротенькие рыжеватые брови. На лоб спускалась такая же рыжеватая, нелепая челка, над щеками вздрагивали словно приклеенные к вискам волосяные крендели. Было в этом что-то старомодное… Ну и ладно бы, что старомодное, ладно, что некрасивое! Но зачем она так сквозь сжатые губы разговаривала с мамой!
Впрочем это было сначала. А когда погиб дядя