– Это где фотостудия на первом этаже?
– Фотоателье. Третий подъезд. Одиннадцатый этаж. Квартира номер 174… Все понял?
– Кроме одного. Почему чем человек богаче, тем жаднее? – Водитель кивнул на обладателя трюмо – тот теперь никак не мог закрыть заднюю дверцу «опеля». – Сам-то сколько дашь?
– Сколько стоит – столько дам.
– Тогда договоримся.
Направляясь домой, Башмаков вспомнил о Катином поручении и свернул к гастроному. За последние годы здесь тоже многое переменилось: вместо «Отдела заказов» возник пивной бар, появились стеклянная будочка с надписью «Кодак» и пункт проката видеокассет. Переоборудованные на западный манер витрины ломились от выпивки и жратвы – импортной по преимуществу. За прилавками теперь стояли в основном молодые предупредительные мужики, а сохранившаяся с прежних времен грудастая продавщица уже не швыряла на весы обрубок колбасы и не орала привычное «не хочешь – не бери», но писклявым от тайной ненависти голоском разъясняла дотошным нищим пенсионеркам, чем бельгийский маргарин отличается от французского.
Выполняя волю жены, Башмаков купил хлеба и молока, а потом, опираясь на многолетний семейный опыт, добавил упаковку черкизовских сосисок и маленький торт «Триумф». На выходе он задержался у бара и выпил кружку светлого немецкого пива, отметив про себя, что отечественная традиция недолива благополучно пережила смену общественно-экономической формации и даже усугубилась по причине особой ценности импортного напитка.
«На Кипр, на Кипр! – подумал Башмаков, туманно повеселев от выпитого. – Туда, где не нужно после отстоя пены требовать долива пива!»
«Форд» с поднятым капотом бесхозно стоял на прежнем месте, а на застланном тряпочкой крыле были разложены отвертки и гаечные ключи. Должно быть, Анатолич поднялся домой за недостающим инструментом. Кражи он не боялся, так как на лавочке по соседству собрались на утреннюю планерку дворовые пенсионерки.
В подъезде пахло хлоркой и прокисшей тряпкой, а это значило – пришла уборщица, достаточно еще молодая женщина с обиженным лицом. Лет десять назад Башмаков встречал ее в районной детской библиотеке, куда иногда – после разоблачительных монологов Кати о безотцовщине в семье – водил Дашку за книжками. Женщина работала в абонементе и говорила с детьми ласковым, даже вкрадчивым голосом:
– Как, неужели ты не читала Киплинга? Ай-ай-ай! Ну нет – никакой мультфильм про Маугли не заменит книгу!
Появившись в подъезде в качестве уборщицы год назад, она, кажется, сразу узнала Башмакова, смутилась и с тех пор почему-то разговаривала с ним отрывисто, выказывая намеренную простоватость, явно стоившую ей страданий:
– Паразиты, каждый день гадят – до дома не донесут! Хоть бы вы домофон установили!
– Установим! – обнадежил Башмаков и пожаловался: – А у меня сегодня опять ящик разворотили…
– И будут… воротить, пока домофон не поставите!
– Поставим! – наобещал Башмаков