Меня часто спрашивают: «А что побудило сделаться ученым конкретно вас?» Честно сказать, я вряд ли в состоянии дать вразумительный ответ на этот вопрос, поскольку уже почти не помню те времена, когда жизнь ученого еще не казалась мне самым восхитительным занятием на свете. Безусловно, на меня оказали немалое влияние книги Жюля Верна и Герберта Уэллса, наряду с теми далеко не всегда бестолковыми популярными энциклопедиями, которые частенько попадаются в руки детям, читающим взахлеб и все подряд. Также назову научно-популярные издания, дешевые («шестипенсовые», как обычно говорят, хотя на самом деле они стоили десять центов) книги о звездах, атомах, Земле, океанах и прочем. К слову, я действительно боялся темноты – и, если верна проведенная выше параллель между детскими страхами и поведением взрослых, это тоже помогло.
Некоторых новичков, а в особенности некоторых женщин, склонных в силу социально обусловленной (но вряд ли оправданной) привычки к самоуничижению, может тревожить вопрос: а хватит ли им, грубо говоря, мозгов на занятия наукой? Смело могу сказать, что нет нужды изводить себя этим вопросом, ибо чтобы стать хорошим ученым, совершенно не обязательно обладать поразительными (убийственными) умственными способностями. Конечно, препятствиями на пути к науке наверняка станут антипатия или полное безразличие к умственной деятельности и нетерпимость к абстракциям, однако ничто в экспериментальной науке не требует ни «отприродных» озарений, ни врожденного дара к дедуктивному мышлению. Без здравого смысла, разумеется, не обойтись, и хорошо бы обладать кое-какими старомодными добродетелями, которые сегодня, увы, вышли, как кажется, из употребления. Я имею в виду усердие, прилежание, целеполагание, умение сосредотачиваться и преодолевать преграды, встающие на пути, не опускать рук при неудачах – например, когда выясняешь после длительных и утомительных изысканий, что гипотеза, к которой ты уже прикипел всем сердцем, по сути своей ошибочна.
Ради успокоения смятенных умов я предлагаю тест на интеллект, который позволит выявить разницу между здравым смыслом и теми ослепительными высотами ума, куда, как считается, порой забираются (должны забираться) ученые. Для многих людей отдельные фигуры на полотнах Эль Греко (прежде всего фигуры святых) выглядят неестественно высокими и худыми. Офтальмолог, чье имя упоминать не стоит, предположил, что это объясняется дефектом зрения художника: мол, Эль Греко видел людей именно так – и рисовал, как видел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную