– Мне придется уйти, – прозвучал неожиданный ответ.
Моён не представляла, как стоит вести себя в такой ситуации.
– Прямо сейчас?
– Да. Мне очень жаль.
– Опять меня бросаете?
– Мне действительно жаль. Давайте уйдем и посмотрим этот фильм в другой раз?
Сичжин явно искал лучший выход из сложившегося положения. Моён пыталась делать то же самое.
– Пожалуй, я останусь и посмотрю сейчас. Вы можете идти.
Моён пыталась сделать вид, что все в порядке, однако Сичжин понимал, что девушка расстроена.
– Не хочется оставлять вас, в другой раз вместе…
– Нет-нет, все хорошо. Не переживайте.
– Я вам позвоню.
Сичжин ушел, оставив Моён одну. Она не смотрела вслед, когда он спешно покидал зал. Свет погас, начался фильм, но Моён не испытывала интереса, словно уже знала, чем все закончится.
Ждать «следующей серии» их драмы, похоже, не имело смысла. Чары развеялись в последний день октября, еще до того как часы пробили двенадцать.
7
Когда Моён услышала новость, ее нервы уже были на пределе.
Только что в больничном коридоре случилась настоящая потасовка с мужем одной пациентки. Эта пациентка, женщина чуть за шестьдесят, некоторое время назад поспешно выписалась из больницы, категорически отказавшись от операции, которая была ей необходима.
Операцию, которая привела бы к расширению сосудов, Моён предложила месяцем ранее, когда женщина попала к ним с жалобами на давящую боль в груди и затрудненное дыхание. Пациентка знала, что у нее стенокардия, но по настоянию мужа отказалась от предложения врача. Попросила лишь выписать «лекарства, очищающие сосуды», о которых была наслышана. Моён пыталась переубедить пациентку, объясняя, что без операции существует угроза инфаркта, но все было бесполезно. Хуже того, муж устроил скандал, заявив, что больница не имеет права удерживать пациентов, и потребовал немедленной выписки. Объяснения Моён, что лечение пациентов – не право, а обязанность врача, не подействовали, и пара чуть ли не бегом покинула больницу.
Прошел всего лишь месяц, и машина скорой помощи доставила эту же пациентку. Женщина была без сознания и уже не могла дышать самостоятельно. Низкий уровень кислорода в крови, легочное дыхание ослаблено. Требовались интубация трахеи и подключение к аппарату искусственной вентиляции легких, но снова вмешался муж. Заявил, что он против подключения аппарата, и сослался на право отказаться от искусственного продления жизни. Моён на секунду забыла, что она врач, ее кровь закипела от гнева. Убивают не только оружием. Если не пытаться спасти человека, которого можно спасти, – это тоже убийство. Пациентка даже не была дряхлой старухой, ей не так давно исполнилось шестьдесят. Вцепившись в пиджак мужчины, Моён умоляла разрешить помочь его жене. Но он стоял на своем и в итоге подписал все необходимые документы. Тем временем у пациентки зафиксировали смерть головного мозга.
К отчаявшейся Моён, безвольно