– Может быть и экологом, – согласился я.
– А если экономистом? – мама оседлала букву «Э».
– Или экономистом.
И я стал экономистом. То есть человеком абсолютно непонятной и невнятной профессии. И сейчас мой тарантас не мчится по гладко выбритой трассе, а трясется по колдобинам, рытвинам, ямам. Я совершенно точно знаю, когда я свернул не туда. Вернуться уже невозможно.
Сколько тех поворотов еще будет? Один, два. Заметить бы, не пропустить.
Такая вот грусть с прищуринкой.
Сельские любови. Триптих
Дом I
В этом доме все выдавало кокетство. Такое себе жилище легкого поведения. Хата-вертихвостка. Голубые ставни, резное крыльцо, приоткрытая калитка. Яблоня, плодоносящая «медуницами». Яблокисрывались с ветки и ухали по обе стороны хлипкого забора. Как говорится, и нашим, и вашим. Вкус пряный и до умопомрачения сладкий. Просто-таки инъекция счастья. Откусишь и превратишься в улыбку чеширского кота.
Сие жилище перепробовало столько постояльцев, что мы попросту устали запоминать их имена. Величали обезличенно: «сосед»или, еще короче, «эй!». Дом со своими обитателями вовсю куртизанил, после уставал и каким-томакаром от них избавлялся. Каждое лето, когда мы приезжали в деревню, наново знакомились с новыми соседями. Они все, как один, говорили:
– Ну-с, будем знакомы.
– Какое-то время, – уклончиво отвечали мы.
Тем летом, о котором пойдет речь, в дом въехала молодая семья: папа, мама и две дочки. Одна из молодых особ оказалась моей ровесницей. Это располагало к общению и совместному времяпрепровождению. Взрослые настаивали, я не противился. Курортный, можно сказать, роман.
Звали ее Даша. Она парила над землей, не касаясь ее ногами, и носила ровно такую же прическу, как Алиса Селезнева. Челка густая, как горячий шоколад. Глаза – каштаны в собственном соку. Тоненькие ручонки, локотки щетинятся. На лопатках пробивается пушок. Красный сарафан в белый горошек. Улыбка как бы предполагает загадку. Но, в отличие от госпожи Лизы, в Дашином случае присутствует и намек на отгадку. То есть интрига с беспрестанным подогревом. Это целое искусство. В общем, я был покорен с первых же секунд, когда увидел Дашу. Как и любой нормальный человек тут же спланировал наше совместное будущее. Свадьба, дети, спим в обнимку. В моей груди поселилось нежное чувство. Я стал более расположен к молчанию, старательно забывал слова, узнал, что такое «вдаль».
***
Мама Даши интереса собой не представляла. Загнанная женщина! Погрязла в кухонной утвари от щиколоток до макушки. При виде венчика забивалась в угол. Демонстрировала свое «фе», говоря:
– Этот дом для старушек. Разве я старушка? Мне нужны комфорт и удобства, старушкам важна привычка. Вернее, для них комфорт и есть привычка. А клозет может хоть в самом конце огорода стоять.
Отец девочки, напротив, пыхал здоровьем. Краснощекий, громадный, учтивый.