– Пи… Пи… – Издал мой мышиный рот болезненный крик. Правое крыло стало дымиться, и им уже было невозможно махать. Я стала падать. «Вампир ты или кто?» Я изо всех сил замахала левым крылом. Держать вес на одном боку было сложно. Но пещера была уже в тридцати метрах от меня. «Совсем чуть – чуть…» «Лика, еще чуть – чуть». Пыталась я себя, то ли подбодрить, то ли ускорить. Не помогало. Солнечный луч, словно бластер, ударил по второму крылу, и я стала падать. «Да вы просто издеваетесь», – высказалась я вслух, просто запищал (так как все еще была в мышином теле), и звонко так ударилась о стену пещеры.
Времени, валяться не было. Быстро собрала свои кости в кучу и поползла вглубь пещеры, туда, куда солнце не доставало. «Король мира…» «Король мира». «И где теперь этот король мира?» Я легла в тени, расправив обгоревшие крылья, и прикрыла глаза. Думать о том, что едва не испепелилась из – за собственной оплошности не хотелось, к тому же… Оказывается, вампиры ощущают боль, да еще какую. Такое ощущение, как будто себе руки обожгла. Хотелось кричать от боли, но сил совершенно не было. Быть может, на меня так подействовало утро? Вполне возможно, я ведь в роли вампира всего лишь один день. Ладно, не будем над этим задумываться. Думаю самое время вздремнуть. В следующий раз просто нужно будет постараться заранее найти место для ночлега и больше так не летать. «Быть может купить себе гроб, как в фильме?» Я улыбнулась этой мысли и уснула. Какая дикость иногда приходит в голову.
Глава 5. Гость
«Сова! Открывай! Медведь пришёл!».
Винни Пух и все-все-все
– Рррр… – Я почувствовала на себе чье – то дыхание и перевернулась на другой бок. – Рррр… – Рык повторился, но в этот раз злее.
– Мама, еще пять минут. Не рычи. – Я махнула ей крылом и пискнула. «Пискнула?» «Крылом?» Я резко открыла глаза, и первое что увидела это пасть медведя. Та была широко открыта. – Ну, здравствуй реальность. – Сказала я хмуро, запищав. Я все еще была мышью, а хуже всего, что все это приключение мне не приснилось.
– Ррррр… – Медведь зарычал и, клацнув пастью возле моих больших ушей.
– Да ты совсем. –