Отпив пару глотков, Александрос достала коробку с набором из сухофруктов и орехов, хорошо сочетающихся с кисловатым напитком. Она и коллега расположились на диване, стоявшем напротив журнального столика, соблюдая дружескую дистанцию.
– Я так и не забрал свою гитару, ты сохранила ее?
– Да, я не выбрасываю чужие вещи. Заберешь ее, когда вернемся.
– На самом деле, я хотел сыграть тебе, – Джон наполнил бокалы.
Беатрис любила его низкий голос и репертуар. Когда они жили вместе, она часто просила его сыграть для нее, и далеко не всегда получала одобрения.
– Хорошо, я сейчас принесу ее. Она у меня в спальне, в шкафу.
Вернувшись с инструментом и передав его владельцу, детектив присела и выпила еще вина. Она уже не чувствовала напряжения, нагрянувшего с приходом незваного гостя, а начала погружаться в ностальгию. Анасси в своей привычной для него манере подстроил гитару и запел:
«Ее темные, злые порою глаза,
Ее запах волос, ее гордость и спесь,
Уносящие ввысь, прямо за небеса,
Когда дева коснется тебя и ты весь,
Весь дрожишь, как мальчишка,
Как несчастный ботаник,
А она все хохочет, глупышка,
Душу бедную ранит.
Пусть жестока, бывает она,
Очарует, прогонит, обманет.
Но любви ее жаждет струна,
На которой чертовка играет…»
Беатрис остановила Джона, убрала гитару из его рук и одарила его жарким поцелуем, на который он охотно ответил. Подхватив на руки свою возлюбленную, помня каждый метр их старой квартиры, отнес ее в спальню, где они любили друг друга почти всю ночь, заснув лишь под утро.
Будильник разбудил от короткого, но глубокого сна.
– Поспи еще пару часов, время есть, – Джон поцеловал Беатрис в носик, – а я пока изучу материалы.
Она так и сделала, замурлыкав, укутанная одеялом и негой воспоминаний от ночного блаженства.
Когда была пора вставать и трогаться в путь, между любовниками, будто пробежал холодный ручей. Не было уже ни телячьих нежностей, ни джентльменской заботы со стороны Анасси. Каждый получил от этой ночи свое, и, похоже, продолжения не будет, разве что им придется застрять на королевских рудниках, на все полгода.
Машина доставила детективов к вертолету, за время дороги они обсудили лишь деловые вопросы, ни один из них даже не заикнулся о словах любви. Беатрис не была расстроена таким раскладом дел, даже наоборот.
Путь на вертолете от центра Мулсатора до рудников занимал добрые двенадцать часов, поэтому вылетев в час дня, им предстояло прибыть глубокой ночью, если погода позволит, а то и вовсе под утро.
Чистое небо над столицей позволяло наслаждаться красивым видом высотных зданий Верхнего города, который сменился заводами и простыми не столь высокими строениями города Нижнего. Пролетев над северной городской