Не потекли ручьи и реки вспять.
И до меня поэт, владевший лирой,
Смысл бытия хотел, как я, понять.
* * *
От стрекотания кузнечиков в траве
Исходят чудодейственные чары.
И копошатся мысли в голове,
А рифмы чётко выстроились в пары.
Вплывает летний вечер в мой уют,
Таинственность неся, подобно чуду.
За речкой в роще соловьи поют,
И запах скошенной травы повсюду.
Дела закончены. Присяду на крыльцо,
Из полевых цветов венок сплетая.
И струи ветра, остудив моё лицо,
Дурманят ароматом иван-чая.
* * *
Я, заглянув за горизонт,
Смогу увидеть там,
Что мне родиться был резон,
И что Земля – мой храм.
Что жизнь моя не столь мала,
Чтоб мне жалеть о ней.
И каждый день, что прожила, —
Не худший среди дней.
* * *
Затаите дыхание, слушайте чутко,
Как секунды бегут, за минутой минутка.
Ночь неслышно ступает, а в это же время
Прорастает звезда, как небесное семя.
Ночью слышно, как ветер гуляет по крыше
И в соломе шуршат осмелевшие мыши,
И крадётся на цыпочках тень в нашем доме,
И плывёт над землёй сон на звёздном пароме.
* * *
Осенний гром, двух радуг коромысла.
Такое увидать – и стоит жить.
Какого-то таинственного смысла
Невидимая, тоненькая нить.
Ещё тепло, но пожелтели липы.
Сентябрь раскрыл оранжевый свой зонт.
И мелкий дождь похож на чьи-то всхлипы.
Дни лета утекли за горизонт.
Листвы опавшей шорох под ногами
Под музыку земного бытия.
Далёкий лес в багрово-жёлтой гамме,
В чертогах осени былинкой тонкой – я.
* * *
Словно пёс на цепи,
Я работой прикована к дому.
Хоть вопи-не вопи,
Но мне нынче нельзя по-другому.
В этой комнате я
Замурована, будто бы в склепе.
Лишь окно-полынья
И будильника утренний лепет.
Горы всяких бумаг,
Интернет и друзья в телефоне.
Может, что-то не так?
Обращаюсь я к старой иконе.
Строки белых стихов
На листе из тетрадочки в клетку.
Груз каких-то грехов
Да снотворного на ночь таблетку.
* * *
Я песчинка и в мире, и в городе.
Замерзает душа в вечном холоде.
Я наполнена трепетной ласкою,
Что скрываю холо́дности маскою.
Я стремилась к любви не из праздности
Через жизни моей несуразности.
Став кому-то единственно-нужною,
Я оттаю и стану послушною.
А пока, вся в бунтарском смятении,
Я не лезу в вожди или в гении.
Вырываюсь из бренной телесности,
Чтоб душа не исчезла в безвестности.
* * *
Горизонт