Применим метод итераций,
Шаги подскажет Купидон,
И «Горько!» свадебных оваций
Его услышит мирмидон.
Как Лиза?
– Плачет… безутешна…
– Логично. Девичья душа
Других не более погрешна,
Иных – не меньше хороша.
Уляжется. Помочь?
– Мы сами…
– Ты чутко выразился «мы»
В обиду ханжеской морали,
Ломающей березняки
Традициями русской бани.
Чем выше крона, тем сложней
Оставить древо без ветвей.
Терпи, голубчик, Лиза наша
Берёзовой наелась каши.
Но будет новая весна,
И закудрявится она.
А, впрочем, ты мудрей меня:
Достигнешь кроны, не пиля.
– Вам плохо?
– Плохо… иногда.
По ощущениям три века
Прожить успел, но обошла
Усталость горе-человека.
Покоя нет. Покоя нет.
Степан, дай денег на букет.
На днях пополнится заначка —
Стихи приносят гонорар.
Напополам поделим пачку —
Для целой я немного стар.
Мне Ваша помощь будет кстати:
Просохнут Лизины глаза,
Письмо снесите, Бога ради,
До той, что молит образа
Не утолять сердечной муки,
А взять причину на поруки.
– Снесём, снесём.
Труд невеликий.
Но… это только для забав?
– Забава – образ многоликий,
Не писан для неё устав,
Развеселится в скачке дикой
И затаится, подустав.
Для кролика она – удав,
Для простаков – плохой советчик,
Для строгости – смешной ответчик,
Просчитывая каждый шаг,
Рядится в шутовской колпак.
Тем веселей её бубенчик,
Чем круче дел перекосят.
Но грусть Забавы пострашней
Иных назойливых людей.
Внимательными будьте с ней.
Ты понял?
– Нет, я отключился.
Но продолжайте, потерплю.
– Мечтаешь, чтоб я рассердился
И выдал, что её люблю?
Ты, Стёпа, за ночь изменился…
– А Вам меняться ни к чему.
Богатством Вы не Монте-Кристо,
А по жестокости ему
Могли бы стать премьер-министром.
– Любовь находят по уму.
Но продолжай… и я стерплю.
– Она красивая?
– Конечно.
– Вас прогнала?
– Опять ты прав.
– Доверчивая?
– Бесконечно.
– И Вы решили, что удав
В засаде просидит не вечно.
Все ваши чувства – на словах.
– А в этом, Стёпа, ты не прав…
Кто на виду, тот не удав.
Коварство – не моя монета.
Письмо вручит Елизавета,
Готово будет через час.
Позволь надеяться на вас.
«Нельзя читать чужие