Ключарев помалкивает. Иван Серафимович обиделся, это ж понятно.
– А что?.. Поезжайте. Устройтесь работать, например учителем. И живите там себе на здоровье…
Ключарев молчит. Ведь не первый такой разговор. Ключарев улыбается, а затем говорит, правда, не слишком находчиво:
– Может быть, и уеду. Не знаю…
– Чего не знаете?
А тут уж Ключарев говорит, найдя слова. Хорошо говорит:
– Себя не знаю.
Пауза.
Ключарев поворачивается, чтоб уйти.
Вот именно. Чуткий и деликатный. Ну мямля, ну пусть. Да ведь и тот начальник хитроватого зама, Шилов, что ли, ведь тоже квашня. Мыльце на шильце. Вот именно… Иван хотя бы добр. Интеллигентен. Поболтать при случае можно. Уезжай, говорит, в свой Старый Поселок. Чудак!..
Ключарев приходит домой. Садится с Дениской за уроки. Жена что-то варит или жарит. А четырехлетняя Тоня всем мешает.
– Вот тебе бассейн. – Ключарев быстро черкает карандашом. – Бассейн емкостью… А вот тебе первая труба.
– Да я сам нарисую, – говорит Денис. – Плохо ты рисуешь. Наш школьный бассейн выглядит так…
Дениска рисует бассейн, две трубы и льющуюся воду.
– Мама говорит, что, когда ты учился, при вашей школе не было бассейна. Правда?.. Как же ты научился плавать?
– Я уже не помню.
– И в баскетбол вы не играли?
– Не отвлекайся.
Но внутренне Ключарев сыном доволен. Задача сложна. Ключарев заставляет Дениску решать двумя способами и учит выбирать оптимальный, это значительно выше школьных требований. Денис, как всегда, решает четко, логично и не без изящества. Иной раз Ключарев с настороженным удивлением вглядывается в его ясное лицо, пожалуй, слишком ясное и целенаправленное.
Звонит телефон.
– Не обращай внимания, не отвлекайся… Итак, объем вдвое больше.
– А скорость воды та же?
– Да.
Голос жены. Она у плиты, на кухне:
– Витя!.. Телефон надрывается – неужели не слышишь?
– Слышу. Мы заняты.
Появляется в дверях маленькая Тоня. Повод есть, она тут же врывается туда, где отец занимается с Денисом, и слегка шепеляво объявляет:
– Сисяс мама придет. Она сисяс руки вымоет.
– «Сисяс, сисяс», – передразнивает Ключарев, изображая строгость. – Сисяс я и сам могу.
Он берет трубку. Он вдруг подумал, что это Лида, с нее станется и сюда позвонить. Но нет – это Бусичкин.
– Виктор, привет.
– Привет.
– Что ты такое сказал сегодня Ивану (то есть Ивану Серафимовичу)? Он в страшной растерянности. Вызвал меня. Стал спрашивать о жизни. Об отношении к работе. И все на этаком чудовищно нервном уровне… И вдруг заговорил о том, какой у нас замечательный отдел. Какие мы все талантливые и дружные. К чему бы это?
– Не знаю.
– А вы-то с ним о чем говорили?
Ключарев