– Львеночек мой дорогой, ты что же, защищать маму кинулся?
И Егорка тоже заплакал и засмеялся, и принялся толковать на своем птичьем языке, что плохая тетя кричала, и он взял меч, чтобы выскочить и напугать ее как следует. Так сделал хоббит, и все страшилы разбежались! Но тут он, Егор, услышал, что тетя как будто плачет, а мама ее утешает, и не знал, что делать, и решил подождать тут, за дверью. Только пусть мама больше не плачет, потому что вон опять в дверь звонят!
Пришла клиентка за платьем и вылила на Лилю поток восторгов, способный излечить даже самое оскорбленное самолюбие. Какая красота! Талия тонкая в этом платье получается, у Антонины такой с шестнадцати лет не было! Мастерица, золотые руки! А роза-то, роза! Никто больше такой не сделает, она как живая!
Антонина расплатилась сполна и заказала еще летний костюм, легонький, для самой жары. Лиля, осмелев окончательно, попросила деньги вперед. Антонина согласилась, хотя была вообще-то весьма прижимистой бабой. У Лили на руках оказалась сказочная сумма, теперь можно достойно встретить дорогую гостью, накупить деликатесов!
Этот день кончился очень поздно. Лиля успела и получить деньги с заказчиц, и прибрать всю квартиру, и сходить на рынок за продуктами. Софья Марковна долго гуляла с Егором, совсем его умаяла, так что Лиля решила выкупать сына пораньше, часов в восемь вечера. Не без умысла – после купания он обычно сразу засыпал. Но на этот раз мальчуган, кажется, не разомлел от горячей воды, долго лежал, глядя ясными глазами в потолок. На потолок падал розоватый круг от ночничка, розовый блик ложился и на лицо Егора – странное личико, так непохожее на лица других детей. Широкая, плоская переносица, косо поставленные глаза, опушенные густыми золотистыми ресницами... Жесткие соломенные кудри над покатым лбом – настоящая грива! Егорушка и в самом деле похож на маленького львенка!
Лиля почти задремала, когда Егор тихонечко спросил:
– Папа Игорь больше не придет?
– Не знаю, львенок. Наверное, нет.
– А к нам приедет бабуля?
– Да.
– На поезде?
– Да.
– И дядя приедет?
– Какой дядя?
Но он спал, давным-давно сладко спал... И говорил во сне.
Глава 5
Смутно, очень смутно, как в тумане, помнила Лиля – ее разбудили рано, еще до рассвета, как на казнь. Или она сама проснулась