Во время рассказа Ратибор стоял, открыв рот.
– Я хочу найти этот цветок, – вскрикнул он. – Я обязательно должен его найти…
***
Ратибор и раньше бывал на этом летнем празднике, правда, помнил он его смутно. Память сохранила лишь крупицы воспоминаний: высоченный костер, манящий своим теплом и светом, плюющийся болючими искрами, хороводы и песни, вкусные угощения в трапезной – все смешалось в вихре образов и обрушилось ураганом чувств, уносящих, пусть и не в такое далекое, но уже случившееся прошлое.
Сегодняшний день был наполнен каким-то особым торжеством, трепетно обещая случиться чуду или, на худой конец, сбыться небольшой сказке. Сердце мальчика ликовало: где-то там его, именно его, а не кого-то другого, ждал Цветок Папоротника, маня кладом и исполнением самого заветного желания. Лишь бы найти, лишь бы суметь.
– Для тебя шила, – заулыбалась бабушка, надевая на внука рубаху.
– Ой, колется же, – задергался мальчик.
– Конечно, колется, – бабушка сияла. – Она же из крапивы.
– Как из крапивы? – Ратибор замер от удивления и испуга, даже перестал чувствовать уколы рубашки и попытался быстренько стянуть её с себя.
– Да чего уж ты? Шучу же! Лен, чистый лен, – сми-лостивилась она. – Была бы из крапивы, в ней хоть за папоротником цветущим, хоть в царство Кощеево иди. А в этой только на празднике выплясывать.
Ратибору показалось, что бабушка лукаво ухмыль-нулась и подмигнула, но ему не был понятен смысл этого.
Рубаха была на диво красивая. Мальчик раньше видел подобные на жителях деревни, но сам такой не носил. Он однажды даже представлял, как ему будут завидовать ребята в городе, появись он таким разодетым во дворе, у друзей такой рубахи точно нет.
На рукавах, вороте и подоле обновки были красной нитью вышиты замысловатые узоры.
– А это зачем? – поинтересовался мальчик, продолжая их с интересом рассматривать.
– Это обережная вышивка, она будет защищать тебя, – в этот момент мальчику показалось, что по узору пробежал багровый огонек, словно опоясывая его в кольцо лучами закатного Солнца. – Узоры и знаки наших предков, сохраненные народной памятью.
– Знаю-знаю, это магия. – он засиял.
– Магия-магия, – бабушка, улыбаясь, кивнула в ответ.
Несмотря на понравившийся рисунок обережной вышивки, рубашка все же была ему очень колючей, и мальчик постоянно, морщась, двигал плечами, но это не помогало: переставало колоть в одном месте и начинало в другом.
– Ты попроси ее не колоть, она колоть и не будет.
– Так я не умею, – он опустил глаза.
– Я тебя научу, повторяй за мной заговор.
Мальчик сглотнул, но делать нечего, нужно было избавиться от всех этих иголок.
– Черной водой,