Я хотела сказать, что девушка должна быть гордой, но почему-то чуть не заплакала. Представила, как МОЯ ДОРОГАЯ МУРА, вся красная от стыда, стояла перед каким-то мальчишкой (мерзким, прыщавым!), а он презрительно качал головой – не пойду с тобой танцевать… МОЯ МУРА!
– Да-да, как замечательно, что ты уже ходишь на дискотеки, – рассеянно прокомментировал Денис.
И тут я приняла холодное обдуманное решение – сначала убью Дениса, потом скажу ему, чтобы он навсегда исчез из нашей жизни, особенно из Муриной, и не отдам ему приготовленные двадцать килограммов детективов, особенно не отдам Донцову!
…Или всё-таки отдать детективы? Мне было двадцать, когда родилась Мура, а Денис был тогда намного старше меня, ему уже было двадцать два… А сейчас мне уже тридцать шесть, а Денису ещё только тридцать восемь.
– Я вам кое-что скажу! У вас будет ребёнок! – сказала Алла. – Я сегодня была у врача, потому что немецкие врачи ничего не понимают, а русский врач так мне и сказал – у вас будет ребёнок! Уже присмотрела чепчик от Версаче.
Мы очень обрадовались, особенно Мура. Сказала, что предпочла бы братика, потому что девочка в семье уже есть, и, кстати, девочек положено любить больше.
– Мура, ты дура, а твой папа тебя обожает, – сказала я.
Мура согласилась, что её отец – очень занятой по бизнесу ангел, и мы ещё долго сидели в Муриной кровати, но ни про что такое больше не говорила, просто все (кроме Аллы) по очереди делали по глотку мартини и смеялись.
Если мама узнает, что Мурка вместе с нами пила мартини, она меня убьёт!
Мурка заснула, Алла тоже ушла спать, а я решила сосредоточиться и представить, что передо мной не Денис, а клиент, который пришёл ко мне на консультацию, и тихим психологическим голосом объяснить ему наконец всё про его дочь. Что кепка, которую она выпрашивала, только на первый взгляд кепка, а на самом деле – символ любви. Ага, думает Мурка, раз ему жалко кепки, значит, он меня не любит! И немедленно хочет получить кепку как доказательство, что папа её любит.
– Ты меня понимаешь? – вкрадчиво спросила я.
– Я не псих, а ты не врач в сумасшедшем доме! – взорвался Денис.
И я, тут же подтверждая, что я не псих, то есть не врач, начала орать: «А ты… ты… ты!..»
Орала, правда, шёпотом, потому что Мурке завтра в школу, а Алле в её положении нужен длительный спокойный сон.
– И чтобы больше у меня этого не было! Чтобы ребёнок больше не расстраивался! – накричавшись, грозно закончила я.
Денис кивнул. Так всегда бывает у близких людей: неважно, если кто-то уже окончательно потерял над собой контроль и орёт гадости, – когда этот кто-то устанет кричать, можно опять начинать дружить. И ещё неважно, что этот кто-то всегда я.
После хорошего скандала разговор об оплате Муркиных репетиторов пошёл легко, Денис уплывал глазами, дежурно орал, что у него