Слишком разные. Ляудзы Дзень

Но, с того дня, точнее ночи, я решил устроиться работать, во-первых любая теория применима на практике, а во вторых, я решил отделиться.

      По наследству мне причитался кое, где кусок земли, где я и собирался строить свой дом. Но, на душе было гадко. Вообще-то я никогда не особо любил говорить кому-то о том, что у меня на душе или что – то еще. Не привык как-то.

      Я никогда ничего не делаю спонтанно, долго или мало, но я сначала обдумываю, если это касается глобальных вещей. Вот я и обдумывал всю ночь.

      Когда в доме погасли все свечи, так сказать, сестры в соседней комнате уже давно спали, а родители наверни-ка, перешептывались, причем что мои, что родители Наташи, вот тогда-то на меня накатило. Впервые я пожалел, что я одинок, что у меня нет друзей, настоящих друзей.

      Я долго лежал и думал, потом я понял, что я не совсем один, у меня есть мои предки, мои боги. Я подумал о Лилиан, о том, как бы она среагировала бы и повела себя в данной ситуации. – «Она наверно бы наорала бы на всех и, развернувшись, ушла бы в ночь».– Подумал я, а затем добавил.– «А может и нет».– Нет, ей говорить совсем не хотелось о моих семейных дрязгах, да и вообще. С лета я ее больше так и не видел.

      Потом я подумал об Эльвире, о том, что ей я тоже ничего не буду говорить, потому что мы еще мало знакомы и потому что я такой человек. Социально скрытный.

      Наутро я уже знал, как дальше быть и как себя вести. Родственники остались у нас отмечать новый год, а это значило лишь одно, что праздник уже испорчен, поэтому, когда я помог Наташе управиться на кухне с тяжелым противнем, я собрал вещи и пошел в никуда. Пусть отец сам их развлекает, решил я, а с меня порции дерма хватит, вчера наелся.

      Единственного человека, которого мне было поистине жалко, это была Наташа, я даже не был уверен по любви ли она вышла за отца, и любил ли он ее, но судя по тому количеству сестер, что у меня, было, наверно сильно любил одним местом.