– Вопрос лишь в том, веришь ты или нет.
Взгляд Матери рода был настолько пронизывающим, а голос звучал настолько располагающе, что Ялиоль не могла ответить иначе, она сказала: «Верю».
– Тогда прими на веру и мои слова, – произнесла хранительница. – А если в твоей душе возникнет возмущение при воспоминании об услышанном, – игнорируй его и не корми эллолианов собой…
Она привычным жестом провела ладонью по крыльям на голове и растворилась лёгкой дымкой.
– Как обычно, туманно и непонятно, а главное – «никогда ни о чём не спрашивайте!», – ворчливо проговорил Арсений, нарушив напряжённую тишину.
– Наверно, мы будем вести себя так же, если проживём пятьсот лет, – отвлеклась от потока мыслей Ялиоль. – Ты помнишь последнюю фразу? Она упомянула о существах, которых я не должна кормить собой. Как её понимать?
– Ты хочешь говорить о них?
– Я не могу рассуждать о других её словах! – повысила голос Ялиоль и тут же сдержала себя. – Расскажешь про странных существ, которых я не должна кормить собою?
– Я о них никогда не слышал, но раз об эллолианах говорит сама Мать рода, значит, и это следует принять на веру.
Ответ тяжестью повис в воздухе, а Ялиоль закрыла лицо руками, прошептав:
– Обними меня…
Сдержанные слёзы покатились по их щекам, и только холодные стены были молчаливыми свидетелями тому, как молодые люди приняли испытание, уготованное им судьбой. Маленькое зарешёченное окно пропускало тусклый свет вечернего неба, и вскоре в нём засветились звёзды. О двух пленниках как будто забыли. Видимо, принцу не были полезны плохие новости до ужина, за ужином и после него.
– Как символично: мы в темнице, и нам только что вынесли приговор! – вдруг прошептал Арсений, нарушив тишину.
– Я знаю, как тебе больно и понимаю, что сейчас ты не сможешь относиться к услышанному иначе. Но Мать рода хотела нас защитить.
– Защитить?! От кого? Друг от друга? Может, ты не расслышала? Она сказала, что мы никогда не обретём счастья друг с другом! Наша любовь невозможна…
– О чём ты говоришь, Арсений? Она не запретила нам любить… нам всего лишь нельзя целоваться…
– Ты так отстранённо это произносишь…
– А тебе больно только потому, что…
– Потому что я не освободился от привязанностей? Я уже слышал это… Я пытался. Не получается! Не представляю, как тебе удалось? Ты такая спокойная, невозмутимая… Произошедшее тебя совсем не трогает? Как будто ты совсем… не любишь меня …
– Не обижай меня такими словами.
Ялиоль отошла в сторону и напряжённо начала разглядывать обшарпанные стены. Опустив взгляд, она заметила, как по её ноге поползла мокрица, однако девушка не испугалась. Она просто слегка топнула ногой, и мокрица соскользнула на пол.
– Прости, – послышалось за спиной голос Арсения. – Но если бы сейчас мне попался тот, кто вбил тебе в голову мысли о любви без привязанности… Я бы не стал сдерживаться!