Пропасть была уже совсем рядом с дальней сферой.
Человек в ней вращался все медленнее с каждым новым канувшим в небытие элементом.
«Сколько у Марии? Я, Маша, Боря, Арина… Арина, я… Алфавит! 4-9-5-1! Арина – 9. Дальше Б! Боря – 5! Владислав – 4, И… Иван – 1… Что получилось?! 9–5 – 4–1… И что? Да! Да!!! 9–5 = 4, 5–4 = 1, 4–1 = 3!!! Три».
– У Марии три, – сказал Влад, еле ворочая языком…
Звуки выходили тягучими и глухими.
В конце поля что-то произошло. Неумолимое падение элементов приобрело новое направление. Теперь площадка у последней сферы оставалась невредимой, но зато следующая к Владу оказалась под угрозой. Соты сыпались теперь как раз в ее сторону.
– Загадка вторая, – провозгласил Иван Иванович.
Влад облизнул пересохшие губы.
– Вас четверо. У вас одна дверь с висячими замками. Никто посторонний не должен попасть за дверь. У каждого из вас свой замок и свой ключ. Как попасть за дверь каждому из вас в одиночку?
Влад снова попытался сглотнуть, но не смог… Слюна задержалась во рту и заставила его сдавленно кашлянуть.
– Как попасть за дверь каждому из вас в одиночку? – повторил экзаменатор.
– Я не знаю, – глухо сказал Влад, превозмогая подкатившую к горлу тошноту. – Не понимаю. Я…
Как попасть за дверь каждому из вас в одиночку?
«Четыре замка… Четыре ключа… передать кому-то ключи? Или что? Одинаковые ключи, но ведь они разные».
Движение второй сферы настолько замедлилось, что казалось, она вот-вот остановится.
– Как?
«Как можно открыть все четыре замка одним ключом? Стоп. Почему четыре? А если…»
– Подождите, – сказал Влад, с большим трудом превозмогая онемение челюстных мышц. – Я знаю…
Иван Иванович посмотрел на него вопросительно.
– Надо соединить замки друг с другом… – как же трудно даются слова, будто они из патоки… – Последовательно… каждый с каждым… тогда любой сможет… разомкнуть всю цепь… открыв только свой замок.
И снова поле прореагировало… Теперь пустота устремилась к самой ближней сфере.
– Загадка третья, – донеслось до Влада, когда он был уже в полузабытьи. – Зачем слепому синяя роза?
В этот момент в мире что-то снова поменялось. Углы неба начали чернеть, словно на кадре засвеченной древней фотопленки, и сворачиваться вовнутрь.
Пластиковые соты покрылись сетью расширяющихся трещин. Две из них змейкой добежали прямо до ног Влада. Все сферы перестали вращаться.
– Зачем слепому синяя роза? – спросил кто-то в заливающей сознание темноте. Владу показалось, что к его щеке приложили что-то шершавое, горячее, влажное. И тут же:
– Гринго, прекрати немедленно! Фу!
Голос был другой, не такой ровный, как у Ивана Ивановича, а детский.
Влад разомкнул веки.
В глазах слезилось, через влагу он видел странно наклоненный в сторону мир. Наконец чувство