– Что такое?
– Встали.
– Где мы?
М-р Цвейт высунул голову в окно.
– Большой канал,– сказал он.
Газовая фабрика. Коклюш, говорят, излечивает. Повезло, что у Милли его не было. Бедные дети! Синеют, чернеют, корчатся в судоргах. Просто стыд. Болезни, более-менее, проскочила. Кроме кори. Чай на зёрнышках льна. Скарлатина, грипп. Рекламщики смерти. Не упусти возможность. Вон псарня. Бедняга Ато! Будь добр с Ато, Леопольд, это моя последняя воля. Воля твоя да исполнится. Мы их слушаемся, когда они в могиле. Предсмертная записка. А пёс затосковал, угас. Тихая скотинка. Собаки стариков обычно все такие.
Дождевая капля плюхнулась на его шляпу. Он втянулся обратно, в следующий миг дождик обрызгал серые плиты. Россыпью. Интересно. Будто через дуршлаг. Я так и знал. Ботинки у меня поскрипывали, явный признак.
– Погода меняется,– произнес он тихо.
– Жаль, что не продержалась такой же отличной,– сказал Мартин Канинхем.
– Лучше б на поля,– сказал м-р Повер.– Вон снова солнце выглянуло.
М-р Дедалус, зыркая сквозь очки на затянутое солнце, швырнул безмолвное проклятье небу.
– Ненадёжно, как детский зад,– сказал он.
Вот и опять поехали.
Экипаж вновь вращал свои натруженные колёса, а их туловища слегка поколыхивались.
Мартин Канинхем чуть энергичнее покручивал кончик своей бороды.
– На последнем вечере Том Кернан просто блистал,– сказал он.– А Педди Леонард передразнивал его прямо в глаза.
– О, изобрази его Мартин,– живо подхватил м-р Повер.– Ты только послушай, Саймон, что он нёс, когда Бен спел Стриженного.
– Блестяще,– напыщенно выговорил Мартин Канинхем.–Его исполнение этой простенькой баллады, Мартин, одно из самых проникновенных из всех, что мне когда-либо доводилось слышать.
– Проникновенность,– сказал м-р Повер со смехом.– Это его пунктик. И ещё ретроспективное расположение.
– Читали речь Дэна Тесона?– спросил Мартин Канинхем.
– Я ещё нет,– сказал м-р Дедалус.– Где она?
– В утренней газете.
М-р Цвейт достал газету из внутреннего кармана. Не забыть ей другую книгу.
– Нет, нет,–сразу же проговорил м-р Дедалус.– Не сейчас, пожалуйста.
Взгляд м-р Цвейта прошёлся по низу страницы, просматривая о смертях. Колэн, Колмен, Дигнам, Фосет, Ловри, Номанн, Пийк, это который Пийк? что работал у Кросби и Олейн? Нет, секстон, Урбрайт. Печатный текст поблек на истертой, вот-вот прорвущейся бумаге. Спасибо Цветочку. Прискорбная утрата. К неописуемому горю его. В возрасте 88 лет, после долгой изнурительной болезни. Месячное поминовение. Кевинлен. Благой Исус да упокоит его душу.
Уж месяц, как Генри отлетел
В свой вышний дом на небесах,
Семья осталась в горе и слезах,
Уповая на встречу в райских садах.
Конверт я порвал? Да. Куда я сунул письмо когда ещё раз прочёл в бане? Он похлопал по карманам жилета. Здесь, в порядке. Генри отлетел. Пока не лопнуло мое терпенье.
Национальная