Воропаев кивнул. Портфельчик выпустил из своего чрева еще один листок. «Пригласить бы его завтра на поздний вечер, и когда войдет высокий, тот, от Сталина, представить как наследника престола. Как он тогда будет отстаивать свое благородное происхождение?»
Сразу после ухода Славского Воропаев позвонил одному своему знакомому, князю. Он не сомневался в том, какой ответ получит, но все-таки полюбопытствовал, знают ли что-нибудь в Дворянском собрании об Алексее Николаевиче Славском? Нет, не знали. «А кто это?» – спросил приятель. «Новый наш государь». «Еще один? Ну, пусть приходит. Мы его быстро выведем на чистую воду».
И вот Славский опять позвонил.
– Я вас прекрасно помню, – вяло проговорил Воропаев.
– У меня настоятельная необходимость срочно встретиться с вами по чрезвычайно важному делу. Я бы не хотел говорить о нем по телефону.
Это было ой как некстати. «Императора еще не хватало, – с тоской подумал Воропаев. – Мало мне Сталина».
– Вынужден вас огорчить, но в ближайшие два дня я очень занят.
Проситель не унимался:
– Поверьте, я у вас много времени не отниму. Очень серьезное дело.
Воропаев подумал, что все равно работа над справкой не движется, и сказал:
– Если очень серьезное дело, приходите. Я закажу пропуск.
Через полчаса он возник в кабинете Воропаева, изящно присел на стул, поставил на колени портфельчик.
«Боже, – мелькнуло у Воропаева. – Опять набил его бумагами и готов ими засыпать меня». Надо было изворачиваться.
– Скажите, как насчет комиссии по захоронению останков царской семьи? – взгляд Славского был полон прощающей непосредственности.
– Такая комиссия уже работает. Но вас в ее составе нет. Поймите, слишком неожиданно ваше появление. Вам еще предстоит доказать свои права.
– Необходимые документы я представлю. В Екатеринбурге удалось кое-что найти. Но я бы не рекомендовал президенту затягивать с моим признанием. Сейчас, когда ситуация в стране обостряется, ему важно опереться на реальные силы. Я в состоянии помочь. Не забывайте, что я – главнокомандующий всех казачьих войск.
– Боюсь, что казаки еще не учитывают этого.
– Скоро учтут, – поспешно сказал Славский. – Я готов гарантировать стабильность в России. Но президенту надо как можно скорее признать мои права. И вы обязаны в этом по содействовать.
– Я его потороплю. – Воропаев хранил серьезность. – Только вы прежде представьте обещанные документы.
– Да, конечно. Вы мне не верите? Мысленно приделайте мне бороду. Приделайте. – Славский повернул голову и гордо поднял ее, демонстрируя будто бы венценосный профиль. – Вылитый Николай Второй.
– Верю. Но документы все-таки представьте. Очень вас прошу.
– Хорошо, – величественно согласился Славский. – Не хотелось бы только, чтобы формализм помешал нам спасти Россию. – Он поднялся. – Помните, мы с вами в ответе за Россию.
Едва за ним закрылась дверь, Воропаев