– Ты их уже предлагала.
– Обещать – не значит дать. – Я потянулась через стол за оставленными на нем ножницами и щелкнула ими, отрезая первую прядку. – Небольшой аванс, Папаша, который должен подтвердить серьезность намерений.
Стригла я наощупь, о красоте заботы не проявляя.
– Уж не знаю, зачем феям нужны человеческие волосы…
– Для колдовства, – перебил цверг мое бормотание. – Для чего же еще? Это время, дева, ваши волосы – это время, та самая четвертая грань, которая необходима для любого колдовства.
– Тогда что – первые три?
– Меры: ширина, длинна, высота. Время – четвертая.
Я остановилась:
– Надеюсь, эту информацию ты подарил мне бесплатно?
Честно говоря, получить прямой ответ на извечный вопрос о том, зачем феям наши волосы, я в этой жизни не предполагала.
– Сейчас мне нужны более конкретные советы.
Папаша рассматривал на свет отрезанную прядку:
– Такой странный красноватый оттенок… Ты уверена, что среди твоих предков-долгожителей не затесалась фея или фахан?
– До сегодняшнего дня я не предполагала бы такой возможности, – пожала я плечами. – Но это не важно. Ты можешь вернуть меня в Ардеру?
– Человеческие названия мало говорят мне. Это королевство или город?
– И то и другое. Если получится в город – великолепно, если в королевство – хорошо, даже если в другое королевство в пределах нашего мира – меня это устроит.
– Не могу.
– Тогда зачем уточнял, что я имею в виду?
– Зато знаю того, кто может.
– И этот «кто-то»…
– Ждет тебя сейчас во дворе.
– Караколь?
– В вашем мире он, видимо, носит это имя.
– Я бы советовал тебе, граф, – Простак, оказывается, все это время стоял в дверях гостиной и слушал нашу с Папашей беседу, – договориться с фаханом. Раз он притащил тебя сюда, значит, чем-то в тебе заинтересован…
– Этот совет я оплачивать не буду, – оборвала я Простака. – Как я, по-твоему, могу договориться с существом, которое находится в подчинении у безумца?
– Связанный клятвой?
Я подумала.
– Скорее всего. И как прикажешь с ним торговаться, если он может читать все мои мысли, даже самые сокровенные?
– Твоя проблема в том, граф, – грустно сказал Простак, – что ты все слишком усложняешь. Торгуешься там, где достаточно попросить, играешь, вместо того чтоб проявить честность и великодушие.
«Это и называется "интриговать"!» – могла я закричать, но подумала, что маленький цверг в чем-то прав, и даже испытала нечто похожее на стыд и запоздалую благодарность.
– Ты не мог бы открыть окно, чтоб фахан мог слышать меня? – попросила я Простака.
А потом подумала, что «слышать» надо как раз мне. А потом – что, может, здесь, где бы это «здесь» ни находилось, волшебные способности Караколя исчезли. Ах, какая бы это была удача!
Караколь был привычно уродлив,