В чем же удобство такого стиля жизни? Татьяна Александровна была уверена: живя по правилам, всегда будешь знать, где находится та или иная вещь, что она в полном порядке, уже готовая к использованию. Прелесть же! Хоть в пять лет, проживая с мамой и папой, хоть в тридцать пять, приходя к ним в гости, Вера могла запросто найти фен или зубочистку на заученных еще в детстве точках. Иногда казалось, что Татьяна Александровна всю жизнь готовится к полной слепоте и потому заранее разучивает, что и где у нее будет находиться, и именно поэтому ничего нельзя сдвигать ни на миллиметр.
Вера тоже любила порядок (у нее самой все рукодельные сокровища были разложены по полочкам и даже подписаны), но не сам процесс уборки. Еще с детства она твердо усвоила: уборку «на пять» сделать нереально, ведь как ни старайся, все равно, принимая работу, мама зорким соколом будет парить по комнатам до тех пор, пока не найдет что-нибудь наподобие еле заметного слоя пыли на розетке за шкафом, и непременно фыркнет, мол, лучше бы сама сделала. Вот поэтому Татьяна Александровна практически все сама и делала, причитая при этом, что никто ей не помогает. И это все в «мирных» условиях, а тут случилось ЧП!
Выходя из такси, Вера мысленно отгораживалась от негативного потока, который сейчас на нее обрушится, и думала лишь о том, где бы взять сил и бодрости, чтобы пережить сегодняшний день.
По подъезду бегали люди с тазиками и проклятьями, с лестниц обильно капало, но потоки воды наблюдались уже только в подвале. Мамина квартира была открыта, Татьяна Александровна сидела на мокром полу в коридоре, прислонившись спиной к стене. Верину усталость сняло как рукой:
– Мама! Что с тобой?
– Что-то в груди стиснуло…
– «Скорую»?
Татьяна Александровна устало кивнула. Раз не сопротивляется, значит, дело совсем плохо.
«Скорая» приехала быстро, врач настаивал на безотлагательной госпитализации. Мать отказывалась оставлять свое добро без присмотра, умоляя немедленно приступить к его спасению:
– Вера, тут вся моя жизнь, не дай ей погибнуть, останься. Позвони отцу, пусть едет в больницу, я буду не одна.
– Твоя жизнь – в тебе, а тут всего лишь вещи, – твердо ответила Вера. – Я поеду с тобой и это не обсуждается. Я напишу Маше, она примчится сюда и начнет просушку.
– Она не справится…
– Мам, никто не справится. Так, как ты. Но мы попробуем. На улице жара, все высохнет быстро.
– Вера, – Татьяна Александровна остановилась в дверях, отказываясь