– Нет.
Эшер проскользнул из-за спины Люция, подхватил с блюда круассан и встал позади стула Ули, положив ладонь ей на плечо. Она по-кошачьи потерлась о его ладонь, по его губам скользнула улыбка, а я смущенно отвернулась. Если бы они занялись страстным сексом на столе, я бы смущалась меньше, чем увидев такую привычную домашнюю нежность.
– И почему? – Люций зашел мне за спину и скопировал позу Эшера. Только о его ладонь я тереться не стала. Впрочем, он сам провел неприятно холодными и шершавыми пальцами по моей шее. Такое извращенное темное отражение их счастливой пары.
– Ты не в состоянии, сейчас день, у нас еще запланирован разговор, – перечислил Эш.
– Не в состоянии я чьими стараниями? – прошипели над моим ухом.
– До ночи – никуда не отпущу, – спокойно подытожил Эшер. – Иди спать. Твоей подруге я тоже дам нормальную комнату. Подвал, как ты понимаешь, потерял всякий смысл.
15. Приход
Люций фыркнул, крутанул меня, сдергивая со стула и, ухватив костлявыми пальцами, поволок к лестнице.
– Для Алины бежевая спальня! – крикнула вслед Уля.
– Хуежевая, – Люций как всегда.
Спальни, разумеется, мне не досталось. Он втолкнул меня в свою комнату. Ощерился, когда я попыталась вывернуться и отнять свое запястье:
– Не беси меня, блять!
– Зачем ты свел меня с Костиком? Что за хрень с его памятью? Почему все-таки я?!
Люций отпустил мою руку, захлопнул дверь и запер ее на ключ, торчавший в замке. И ключ вытащил и убрал в карман. Сложил руки на груди и посмотрел на меня. Молча.
– Ты специально меня искал? Всех остальных подруг Костика ты тоже перебрал?
Я уже ни капли не сомневалась, что моя забывчивость – его когтей дело. Люций смотрел на меня своими блестящими черными глазами, прячущимися в страшных провалах на лице. Губы его были покрыты какой-то неприятного вида коркой, клыки выступали вперед. Даже дыхание казалось нездоровым и слишком шумным.
– Почему ты молчишь? – я не чувствовала сейчас от него опасности или обычного бешенства.
– Раздевайся.
– Что?! – я даже отпрыгнула подальше к окну. Решетки на нем не было, но стекло отливало синим, как будто все непросто. Можно рискнуть и постараться разбить, но смысл?
Люций как-то дернул плечами, втянул воздух сквозь зубы и мгновенно оказавшись рядом тупо располосовал на мне платье от верха до низа.
– Так понятнее?
– Ты больной?! – я, между прочим, любила это платье. Длинное, черное с таким вырезом, что все головы сворачивали. Меня в нем часто принимали за мусульманку, несмотря на этот вырез. И мне нравилось приподнимать его край, поднимаясь по ступенькам. Где я еще такое найду? И где я вообще найду одежду в этом сумасшедшем доме?
– Душ там, – он тыкнул когтем в сторону двери в углу комнаты. И облизал пальцы. Я скосила глаза – царапины на груди наливались капельками крови. Взгляд Люция стал очень заинтересованным.
– Хотя