Пожалуй, если бы кто-то рассказал мне такое, я тоже бы не поверил. Даже грязные ботинки – явное свидетельство того, что ночью я куда-то выходил из гостиницы, – можно было объяснить иначе, без золотого кольца и ночного преследования.
Я спустил ноги на пол, полез в карман брюк за носовым платком – и вынул кольцо! То самое золотое кольцо с красным граненым камнем, которое разглядывал ночью!
Окладин смотрел на меня, как на ловкого фокусника. Пташников не отрывал от кольца изумленных глаз. Дежурная у дверей охнула от неожиданности, и на ее лице еще отчетливее обозначился испуг.
Я протянул кольцо Пташникову:
– Вот вам вещественное доказательство, что все это было наяву, а не приснилось.
Краевед взял кольцо осторожно, словно боясь, что оно исчезнет, долго рассматривал его, сдвинув очки на лоб. Наконец растерянно проговорил, вернув очки на нос, а кольцо положив на тумбочку:
– В драгоценностях я небольшой знаток, но ясно, что кольцо ценное и старинной работы. Где-то я такое уже видел…
Только мельком взглянув на кольцо, словно оно вовсе не заслуживало внимания, Окладин бесстрастно произнес:
– Представим, это кольцо вы действительно обнаружили ночью на тумбочке и его действительно оставил ваш сосед по номеру. Но все остальное, извините, выглядит совершенно неправдоподобно. Вряд ли вы вообще покидали этой ночью гостиницу.
Я не мог понять, почему Окладин с таким недоверием относится к моему рассказу, словно случившееся со мной каким-то непонятным образом касается лично его.
Хотел резко ответить историку, как вдруг в комнате раздался тихий голос дежурной, которая по-прежнему стояла у двери.
– Вы не правы, – возразила она Окладину.
Тот резко повернулся к ней лицом:
– В чем я не прав?
– Ночью этот молодой человек, – сказала дежурная, кивнув в мою сторону, – выходил из гостиницы.
Вид у женщины был – краше в гроб кладут, голос дрожал от волнения и срывался.
– Да вы сядьте! – подал ей стул Пташников.
Дежурная благодарно кивнула, присев, прошептала едва слышно, не поднимая головы:
– Это я во всем виновата…
– Давайте по порядку, – сразу же остановил ее Окладин. – Сначала познакомимся. Как вас зовут?
– Зинаида Васильевна.
Историк назвался сам, представил нас с краеведом и деловито заговорил, взяв на себя роль следователя:
– Вот теперь мы можем спокойно разобраться, что же случилось. Значит, Зинаида Васильевна, этой ночью вы видели обоих жильцов триста седьмого номера?
– Да, – покорно кивнула женщина, все больше теряясь и нервничая. При этом она почему-то старалась избегать требовательного взгляда историка.
– Ночью вы о чем-нибудь говорили с человеком, оставившим это кольцо? – строго спросил Окладин.
– Я окликнула его, когда он был уже у дверей. Мне показалось, он хотел уйти незамеченным.
– А разве входная дверь на ночь