Ближе к полуночи стал переправляться 42-й гвардейский полк полковника И. П. Елина. Первый батальон этого полка, усиленный ротой автоматчиков и несколькими расчетами 45-мм орудий, уже высадился на правом берегу с задачей очистить от немцев район переправ и закрепиться на плацдарме. Но вопреки приказу комдива Родимцева гвардейцы первого батальона под прикрытием высокого обрыва и обойдя занятые немцами «дома специалистов» с юга стали продвигаться дальше в центр города.
Этот батальон стал тем самым пресловутым «последним батальоном», который оказался у командарма Чуйкова. Ломая субординацию, командующий ставит комбату З. П. Червякову новую задачу: выйти к вокзалу Сталинград I и занять там круговую оборону. Район вокзала был ключом к обороне центра города: широкое пространство железнодорожных путей и прямая Коммунистическая улица позволяли далеко просматривать и простреливать местность вокруг.
Здание Госбанка после августовской бомбардировки
В течении ночи с 14 на 15 сентября следом за подразделениями 42-го гв сп переправился 34-й гвардейский полк под командованием подполковника Д. И. Панихина. При переправе в катер с бойцами попал снаряд, утонуло 12 человек. Моторист другого катера отказался буксировать баржу к берегу и был расстрелян. В 10:00, когда уже рассвело, последним успел переправиться штаб дивизии и ее комдив. По пути бронекатер попал под огонь немецких пулеметов из захваченного здания Госбанка, был ранен дивизионный инженер.
Берег Волги напротив пивзавода и комплекса зданий НКВД, место высадки 42-го гв сп полковника Елина. Вдали в центре снимка видна еще целая труба мельницы № 4, в правой части горит Нефтесиндикат
С утра и до вечера 15 сентября немецкая авиация массированными налетами бомбила набережную Волги и район переправ 62-й армии. Штабы и тылы дивизии буквально зарывались в откос крутого обрыва, кругом слышались взрывы, крики, валялись изуродованные трупы. Днем командира дивизии Родимцева вызвал к себе командарм Чуйков, штаб которого все еще располагается в подземелье на Пушкинской. Перебежками от воронки к воронке под огнем, мимо захваченных прибрежных «высоток» комдив добрался наконец до штаба армии. Из пятерых командиров, сопровождавших Родимцева, к Пушкинской вышли только двое. Приказ у Чуйкова был один – наступать, но это Родимцев и сам прекрасно понимал. Если занять оборону на небольшом прибрежном «пятачке», дивизию просто расстреляют.
Вернувшись в штольню, Родимцев выслушал доклад начштаба полковника Т. В. Бельского. Подразделения дивизии под огнем противника углубились в городские кварталы. Первый батальон 42-го гвардейского полка еще ночью занял оборону в районе центрального вокзала, посыльные передали, что в бою за здание вокзала комбат Червяков был тяжело ранен.
Вдоль причалов была проложена