Народу местного на улице много. Здесь же и многие питаются. Некоторые вытащили столы и семьями едят. Кто-то в стороне курит кальян. По запаху можно определить – явно не со смесью для кальянов – тетрагидроканабинолом. Воняет издалека. Ко мне тут же подбегает местная шпана:
– Герр! Марихуана?! Девочки?! Мальчики?! Может, оружие?
– На мели я, пацаны.
Одет я в поношенную одежду. Непрезентабельно. Широкая куртка, свитер, штаны цвета хаки с множеством карманов, армейские ботинки. Все приобретено в магазинах поношенной одежды.
Небольшой грим изменил лицо. Стало больше землистого цвета, как зачастую у пьющих людей, опускающихся на социальное дно. Рваные перчатки дополнили мой гардероб. Не нищий, не бич, но уже на грани этого. И походка соответствующая. Шаркающая, опущенные плечи, руки в карманах, шмыгающий нос. Глаза поднимаются от земли только, когда прохожу мимо еды. Меня ничто и никто не интересует – только еда, выпивка, кров. Я почти старик. Но видно, что я все еще в форме. Широкие плечи не скрыть. Могу дать сдачи, несмотря на то, что почти старик в глазах местной молодежи.
Стараясь держаться ближе к стене, там тень, так легче просочиться в подъезд, двигаюсь к намеченному подъезду. В квартире, где будет встреча, нет света.
На чердак проник без приключений. Подключил аппаратуру. На входе навалил кучу всякого хлама, чтобы задержать непрошенных гостей. Два экрана планшетников мерцают в темноте. Вся информация записывается на съемные носители. В случае чего, бросается все на месте, ломается ногами, только специальные флэш-карты уносятся с собой.
За пятнадцать минут до назначенного времени прибывает Рихард Ланге, он же Конфуций, он же любитель русских женщин. Хотя его сложно винить. У него на родине так много крокодилиц.
Рихард прошелся по квартире, брезгливо провел пальцем по столу в кухне. Помыл палец. За отсутствием полотенца палец вытер об одноразовый платок. Платок бросил в ведро. Заглянул в платяной шкаф, вдруг там враг сидит. Открывал он его смешно: с кухни взял стул. Встал сбоку, с торца, кое-как вытянул правую руку и резко дернул дверь. Потом стулом попытался ударить того, кто мог выскочить из шкафа. Было видно, что он заметно нервничает. Постоянно вытирает пот. Открыл окно, потом закрыл его, задернул занавески, затем немного раздернул, чтобы воздух свежий поступал в комнату. Протер кресла, журнальный столик в зале. И все одноразовыми салфетками! Сколько у него их там?! Потом он надел перчатки и снова начал протирать поверхности, только уже там, где могли остаться его отпечатки пальцев.
Рихард похож на свои фотографии. Что в молодости, что нафото из газеты. Жизнь, конечно, потрепала офицера. Голова седая, седые волосы уложены на идеальный пробор. Раньше стояли ежиком. Залысины. Глубокие морщины залегли на лбу, на щеках. Одежда отутюжена, но видно, что неновая.
Одет он был