Дверь в зимник оказалась распахнутой настежь, но самое странное, что там было совершенно темно и тихо. От пока еще смутного, но явно дерьмового предчувствия похолодело внутри, и, буквально пересилив себя, он шагнул внутрь. Тут же, поскользнувшись, загремел на пол, извозился в чем-то липком. Вытерев пятерню о полу бушлата, щелкнул зажигалкой и замер, чувствуя, как на голове в буквальном смысле начинают шевелиться волосы. Рядом в огромной кровавой луже, раскинув в стороны руки, на спине лежал Петрович с перерезанным горлом. Его седую голову с широко раскрытыми остекленевшими глазами соединял с туловищем лишь какой-то грязный кровавый сгусток. Андрей судорожно сглотнул, пытаясь справиться с подступающей тошнотой, и отвел в сторону взгляд. Серега был тут же, рядом, в какой-то чудовищно неестественной позе с вывороченными за спину руками и подтянутыми к подбородку коленями. В затылке у него торчал напильник. Тот самый знакомый напильник, без ручки, которым они ежедневно правили топор!
Ноги предательски дрожали, когда поднимался, одной рукой опираясь на косяк двери, а другой стараясь подсветить себе зажигалкой, и, теряя равновесие, он привалился плечом к стене. Попытался вздохнуть полной грудью, но воздуха не хватало, и Андрей, рванув воротник бушлата, вывалился за порог. Не успел сделать и двух шагов, когда в скулу вдруг что-то сильно ударило, и он инстинктивно резко отшатнулся назад. Зажигалка улетела в снег. Поднеся руку к лицу, нащупал длинную щепку и, ни секунды не медля, выдрал ее из щеки. За воротник тут же ручьем побежала кровь, и голова взорвалась спасительной болью – вышел-таки из шока. Метнулся в темноту зимовья, понимая, что путь через дверь ему отрезан. И за мгновение до того, когда второй автоматной очередью полоснуло по двери, успел закатиться за печку. Мысли лихорадочно работали, пытаясь найти выход из кошмарного положения. Оставалось только небольшое окно на противоположной от входа стене, и, нащупав в темноте чурбачок для рубки дров, он, неуклюже размахнувшись, швырнул его в оконный переплет. Рванулся в образовавшийся узкий проем, но тут же застрял. Пришлось, сбросив бушлат, повторить попытку. На этот раз удалось протиснуться наружу и упасть головой в сугроб. И вовремя – в дверь уже кто-то ломился с матюгами. Андрей, вскочив, бросился к углу сруба и только оттуда, свернув, припустил что есть духу вверх по сопке. Проваливаясь почти по пояс в рыхлом снегу, скользил и падал и, снова поднимаясь, изо всех сил ломился вверх через сплошной колючий кустарник. А над головой злобно, омерзительно свистели пули. Но ему очень долго просто чертовски везло. Уже было рукой подать до долгожданной хребтины, когда