– Веди, – Максим сбежал по ступеням на асфальтовую дорожку, дождался, пока вниз сползет дед. Успел заметить через приоткрытую дверь, что тетка уже яростно жмет кнопки на своем мобильнике, и даже услышал обрывок фразы:
– Кирюша, давай быстрее сюда! Да черт с ним, бросай все и сюда, он уходит уже!
Если предположить, что Кирюша сейчас действительно все бросит и метнется на зов, то времени в обрез. Максим еле сдерживался, чтобы не подтолкнуть в согнутую спину бредущего впереди деда. А тот полз нога за ногу, оглядывался непрерывно и, кажется, был готов расплакаться.
– Не надо, не надо было ее трогать, – стонал он, – зря вы так, я бы сам справился, я привык…
– Ничего она тебе не сделает, – сказал Максим, – шевелись, дед, если жить хочешь!
Шутливая угроза оказала на деда волшебное действие, и он шустро затопал вперед. Шли они уже не по мокрой, но чистой дорожке, а по раскисшей от дождя тропинке. Добрались, наконец, до бетонного забора и приросшей к нему кирпичной стены. На их стыке оказалась широкая щель – что-то вроде калитки. Дед просочился через нее первым, за ним – боком и пригнувшись – пробрался Максим. Еще несколько шагов по мокрой траве, и под ногами – старая, вымощенная брусчаткой дорога, ведущая к роще столетних берез. И тишина здесь такая, что давит на уши, слышно только, как шевелятся над головой ветви деревьев да шумит дождь. Дед семенил по мокрым булыжникам, Максим шел следом. Похоже, этим путем и сбежала отсюда бабка, надо взять на вооружение проверенный маршрут. Основная дорога, скорее всего, идет параллельно этой, знать бы еще, где они пересекаются…
– Все, пришли, – выдохнул дед. Максим покрутил головой и справа, на берегу тихого огромного пруда увидел помойку. Контейнеры давно провали в слежавшихся гниющих кучах разной дряни. Рядом – заросли крапивы и полыни, их сухие верхушки мокнут под мелким дождем. А еще дальше, почти у воды провалившаяся крыша старого деревянного сооружения.
– Так, дедуля, давай все сюда, – Максим пошвырял мусор в помойку и потащил старика за собой. Старик не переставал причитать «не надо ее трогать» и «что же теперь делать».
– Я тебе скажу, что тебе делать, – Максим втолкнул старика на единственный сухой пятачок под гигантской старой березой, – но сначала ты мне кое-что расскажи.
Дед озирался затравленно и умоляюще смотрел на Максима. Но говорил, хоть и сбивчиво, в запале проглатывая слова. Максим старика не перебивал и наводящими вопросами не отвлекал. То, что говорила Римма Михайловна, получило подтверждение от независимого свидетеля, да еще и обросло дополнительными подробностями. Директор богоугодного заведения был предприимчивым деловым человеком и эффективным собственником. Оказавшиеся в его распоряжении базу и ресурсы господин Гузиков использовал с выгодой для себя и своих близких. Максим сделал два вывода. Первый: два новых корпуса занимает гостиница, третий, менее удобный, поделили пополам. Половину